Белое проклятие   ::   Санин Владимир Маркович

Он мне не нравится – чем-то неуловимо похож на Петухова, а этупороду людей, привыкших получать от жизни больше, чем они заслуживают, я не люблю.

– Спасибо, не пью. – Я прикрываю рукой фужер.

– Вы?! – Композитор чарующе улыбается. – Простите, не верю.

– Увы. Ещё в детстве, будучи неокрепшим ребёнком, я услышал по радио, что алкоголь вреден. Это произвело на меня сильнейшее впечатление. Мама, подтверди.

Мама подтверждает.

– Он ещё и не курит, – добавляет Надя. – И чрезмерно для своего возраста скромен в отношении женщин, я бы даже сказала – пуглив.

– Жаль, что вы такое совершенство, – весело говорит академик. – Мы, как принято на Руси, надеялись вас подпоить, чтобы вы под пьяную лавочку снисходительно отнеслись к нашей просьбе.

– Знаю, вы спешите по делам и хотите, чтобы я помог вам попасть в лавину. Их на пути к Караколу всего девять: одна уже сошла, а остальные ждут вашего появления.

– Вот видите, всё-таки ждут! – подхватывает композитор. Мурат Хаджиевич заверил нас, что если вы возьмётесь… Он очень лестно отзывался о вас, Максим Васильевич.

– Да, мы большие друзья, – говорю я. – Не припомните, как именно отзывался? Или при женщинах неудобно?

– Пожалуй, не очень, – соглашается академик и заразительно смеётся, припоминая, видимо, лестные отзывы. – Но если как следует подредактировать…

Мама сжимает губы.

– Мой сын не нуждается…

В чём именно я не нуждаюсь, сказать маме мешает телефонный звонок.

– Да, пришёл, – сухо говорит она.