JК
Белое проклятие :: Санин Владимир Маркович
Страница: 146 из 230Показался валенок… вторая нога в носке… пальтишко… Хаджи лежит на спине, рот его забит снегом, глаза открыты. Почему-то у попавших в лавину глаза почти всегда открыты.
Мы сделали своё дело, очередь за Надей. Она раскрывает саквояж, становится на колени, пальцами очищает от снега рот Хаджи, нос и уши. Быстро – подкожное впрыскивание камфоры. Теперь искусственное дыхание: раз-два, раз-два, раз-два… Надя работает, как автомат: раз-два, раз-два…
Из горла малыша вырывается хрип.
– Чай! – бросает Надя, начиная массаж. – Одеяло!
– Живой, бабушка Аминат, живой! – кричит Гвоздь.
Несколько капель горячего чая из крышки термоса – и в глазах Хаджи появляется осмысленное выражение. Значит, сосудики заработали по-настоящему, через пару дней мальчишка будет бегать и прыгать.
– Носилки! – командует Надя, укрывая Хаджи одеялом. – В тепло, быстро!
Теперь можно оглянуться.
– Максим!
Мы с Васей прыгаем вниз и бежим к дому, Мурат и Олег спускают нам на руки неестественно согнутое тело дедушки Измаила. У него продавлена грудная клетка, он мертв. Бабушка Аминат становится перед ним на колени, мы молча стоим, сняв шапки, а вокруг уже столпотворение, отовсюду сбежались теперь уже бывшие жильцы дома №23. Сейчас, в эту минуту, люди видны как под рентгеном: одни, забыв обо всём, окружают бабушку Аминат и разделяют её скорбь, а другие рвутся в дом, рыдают о своём пострадавшем имуществе. Их вопли режут мне уши.
Мы сделали своё дело, очередь за Надей. Она раскрывает саквояж, становится на колени, пальцами очищает от снега рот Хаджи, нос и уши. Быстро – подкожное впрыскивание камфоры. Теперь искусственное дыхание: раз-два, раз-два, раз-два… Надя работает, как автомат: раз-два, раз-два…
Из горла малыша вырывается хрип.
– Чай! – бросает Надя, начиная массаж. – Одеяло!
– Живой, бабушка Аминат, живой! – кричит Гвоздь.
Несколько капель горячего чая из крышки термоса – и в глазах Хаджи появляется осмысленное выражение. Значит, сосудики заработали по-настоящему, через пару дней мальчишка будет бегать и прыгать.
– Носилки! – командует Надя, укрывая Хаджи одеялом. – В тепло, быстро!
Теперь можно оглянуться.
– Максим!
Мы с Васей прыгаем вниз и бежим к дому, Мурат и Олег спускают нам на руки неестественно согнутое тело дедушки Измаила. У него продавлена грудная клетка, он мертв. Бабушка Аминат становится перед ним на колени, мы молча стоим, сняв шапки, а вокруг уже столпотворение, отовсюду сбежались теперь уже бывшие жильцы дома №23. Сейчас, в эту минуту, люди видны как под рентгеном: одни, забыв обо всём, окружают бабушку Аминат и разделяют её скорбь, а другие рвутся в дом, рыдают о своём пострадавшем имуществе. Их вопли режут мне уши.