Белое проклятие   ::   Санин Владимир Маркович

Я вспоминаю «Дубровского», ту сцену, когда человека вталкивали в каморку, где он оказывался один на один с разъярённым медведем и дрожал от страха в единственном безопасном углу. Мы тоже прижаты в угол, и перед нами тоже разъярённый медведь – только долго ли он останется привязанным, день, час или одну минуту, не знает никто.

Звонит Мурат, он ждёт меня через двадцать минут. Я отпускаю ребят – надо собраться с мыслями.

Да, чрезвычайно скверная игра, в которой у меня на руках нет ни одного козыря: ни подрезать лавины, ни обстрелять их я не решусь. К такому повороту событий я не готов – пассивную оборону держать не научился, привык нападать первым. В результате я уже проиграл – с домом №23, и если ни одна комиссия в этом меня не упрекнёт, то самому себе я могу признаться, что был нерешителен и благодушен. «Главный судья лавинщика – покойники на шее», – говорил Юрий Станиславович…

Щемящая горечь, которой я не имею права сейчас отдаваться, перерастает в острое недовольство собой – за то, что у меня не хватило характера уберечь дедушку Измаила, за лихой кавалерийский наскок на одиннадцатую и, наконец, за то, что на заседании штаба я не сказал всей правды. Если первое непоправимо, а второе волею случая сошло с рук, то за третье мне нет оправдания. Третьего Юрий Станиславович мне бы не простил. Боишься непонимания, скандала, взрыва страстей? Тогда зачем ты пошёл в лавинщики, когда есть на свете такая спокойная должность – ночной сторож?

* * *



Три года назад в последний свой приезд Юрий Станиславович почу