JК
Белое проклятие :: Санин Владимир Маркович
Страница: 196 из 230Наверное, старею, всё-таки четвёртый десяток, без особой горечи думаю я, года два назад у меня таких осечек не было. Катюша показывает на меня пальцем и со смехом что-то говорит, а свора слушает её, радостно разинув пасти. Снова что-то затевают, собаки. Петя прав, за этой компанией нужно смотреть в оба.
– Не огорчайся, – сочувствует Надя, – не на ней свет клином сошёлся.
– Он сошёлся на тебе, – ворчу я.
– Я рада, что ты пришёл к этому выводу.
– Не пришёл, а ещё ковыляю.
– Ну, это по моей специальности, я тебе помогу, – обещает Надя.
Пока мы обмениваемся любезностями, посадка в вертолёт продолжается. Мурат в самом деле молодец, нашёл верный способ усмирить толпу: на места битых-ломаных никто не претендует. Замыкают их шествие двое таинственных субъектов, таинственных потому, что их физиономии по глаза обмотаны шарфами; субъекты волокут носилки, в которых, прикрыв лицо руками, жалобно стонет женщина. Продвижение носилок сопровождается всеобщим сочувствием: всё-таки для толпы, даже неуправляемой, есть святые вещи.
– Потерпи, милая…
– На операцию, да?
Субъекты хрюкают что-то неопределённое и ускоряют шаг.
– Я её не помню, – озадаченно говорит Надя. – Наверное, из «Бектау».
Мне смешно, вспоминаю мамин рассказ. Она встретила на московской улице бывшую школьную подругу, ныне известного хирурга.
– Не огорчайся, – сочувствует Надя, – не на ней свет клином сошёлся.
– Он сошёлся на тебе, – ворчу я.
– Я рада, что ты пришёл к этому выводу.
– Не пришёл, а ещё ковыляю.
– Ну, это по моей специальности, я тебе помогу, – обещает Надя.
Пока мы обмениваемся любезностями, посадка в вертолёт продолжается. Мурат в самом деле молодец, нашёл верный способ усмирить толпу: на места битых-ломаных никто не претендует. Замыкают их шествие двое таинственных субъектов, таинственных потому, что их физиономии по глаза обмотаны шарфами; субъекты волокут носилки, в которых, прикрыв лицо руками, жалобно стонет женщина. Продвижение носилок сопровождается всеобщим сочувствием: всё-таки для толпы, даже неуправляемой, есть святые вещи.
– Потерпи, милая…
– На операцию, да?
Субъекты хрюкают что-то неопределённое и ускоряют шаг.
– Я её не помню, – озадаченно говорит Надя. – Наверное, из «Бектау».
Мне смешно, вспоминаю мамин рассказ. Она встретила на московской улице бывшую школьную подругу, ныне известного хирурга.