JК
Белое проклятие :: Санин Владимир Маркович
Страница: 91 из 230 – Я швыряю Гвоздя на диван.
– Побереги пыл, пойдём на смотрины к «белым невестам».
Так называл лавины наш друг Ганс Шредер, с одной из них в австрийских Альпах он и сочетался законным браком, мир его праху…
Как принимаются решения
– Ну, где твой буран? – с насмешкой встречает меня Мурат. Паникёр, Максим, ой панике-ер! Пошли в кабинет.
Буран в горах – самая капризная штука на свете; впрочем, то же самое говорят моряки о штормах, а полярники – о своих пургах. Ну словно какая-то невидимая рука включила реостат! С того времени, как я напугал Мурата по телефону, порывы ветра с каждой минутой ослабевали и гасли – буран терял последние силы, иссякал; когда же мы подошли к управлению, с неба мягко, как на парашютах, спускались одинокие снежинки. Типичный «генеральский эффект».
– Панике-ер! – с наслаждением повторяет Мурат, развалившись в своём кресле. – Чего молчишь?
– Тебе хорошо, ты выспался… – жалуюсь я.
– Это я выспался? – взрывается Мурат и сбивчиво излагает всё, что он обо мне думает.
Равнодушно позевывая и смеясь про себя, я не без зависти вспоминаю, что Юлия, когда расходилась, на часы не смотрела и бездельничать не позволяла. Видимо, Мурат догадывается о моих мыслях и круто меняет направление главного удара. – А ты чего в глазах мельтешишь? Садись!
Это относится к Гвоздю, который бродит по кабинету, осматривая многочисленные кубки и грамоты в витринах.
– Побереги пыл, пойдём на смотрины к «белым невестам».
Так называл лавины наш друг Ганс Шредер, с одной из них в австрийских Альпах он и сочетался законным браком, мир его праху…
Как принимаются решения
– Ну, где твой буран? – с насмешкой встречает меня Мурат. Паникёр, Максим, ой панике-ер! Пошли в кабинет.
Буран в горах – самая капризная штука на свете; впрочем, то же самое говорят моряки о штормах, а полярники – о своих пургах. Ну словно какая-то невидимая рука включила реостат! С того времени, как я напугал Мурата по телефону, порывы ветра с каждой минутой ослабевали и гасли – буран терял последние силы, иссякал; когда же мы подошли к управлению, с неба мягко, как на парашютах, спускались одинокие снежинки. Типичный «генеральский эффект».
– Панике-ер! – с наслаждением повторяет Мурат, развалившись в своём кресле. – Чего молчишь?
– Тебе хорошо, ты выспался… – жалуюсь я.
– Это я выспался? – взрывается Мурат и сбивчиво излагает всё, что он обо мне думает.
Равнодушно позевывая и смеясь про себя, я не без зависти вспоминаю, что Юлия, когда расходилась, на часы не смотрела и бездельничать не позволяла. Видимо, Мурат догадывается о моих мыслях и круто меняет направление главного удара. – А ты чего в глазах мельтешишь? Садись!
Это относится к Гвоздю, который бродит по кабинету, осматривая многочисленные кубки и грамоты в витринах.