Белое солнце пустыни. Полная версия   ::   Ежов Валентин Иванович

– Павлины, говоришь? – сказал он с иронией, но, спохватившись, вздохнул – он ведь слышал просьбу женщины. – Ладно!.. Пошли, Петруха!

Они прошли мимо Верещагина, опустившего глаза долу и все еще державшего пулемет в руках, прикрыли за собой дверь.

Верещагин, когда гости ушли, взорвался:

– Вечно ты мне поперек становишься! Мундир мой на этих петухов сменяла!.. На черта мне эти разноцветные индюшки?!

– Христос с тобой, Паша! – горько заговорила Настя. – Не гневи Бога! Он все видит… Ведь никого у меня нет, кроме тебя!.. Подумай, что со мной будет…

С грохотом швырнув пулемет на пол, Верещагин схватил пиалу и залпом осушил ее. Настасья, плача, повисла на его руке.

Сухов с Петрухой вышли за ворота дома-крепости.

– Ч-черт, – выругался Сухов. – Не везет мне в последнее время! Кручусь в этой пустыне. То в одну историю влипну, то в другую… – Он помолчал. – Да, вместе с Верещагиным намного было бы проще – такой целого взвода, а то и роты стоит! – повторил он фразу Рахимова, сказанную про него самого.

Внезапно Сухов остановился.

От поселка, увязая в песке и спотыкаясь, бежали закутанные в чадры женщины, все девять. Они плакали и причитали. За ними следом, ругаясь и бросая в них камни, трусили поселковые старики.

– Стой! – закричал Сухов и побежал наперерез. Женщины, увидев Сухова и Петруху, повернули к ним. Старики остановились поодаль.

– Товарищ Сухов! – задыхаясь, подбежала первой Гюльчатай.