Белое солнце пустыни. Полная версия   ::   Ежов Валентин Иванович

Она шагала позади него и была сейчас похожа на деревенскую хозяйку, загонявшую во двор своего отбившегося от табуна и заплутавшего в степи старого коня: так устало и безвольно брел впереди Верещагин, с опущенными плечами, со склоненной, мотающейся головой…

Абдулла иронично усмехнулся и подумал: кто бы сейчас, глядя на этого потучневшего от пьянства отставного таможенника, мог сказать, что перед ним тот самый легендарный Верещагин – Георгиевский кавалер, гроза и ужас контрабандистов?

По пустыне медленно ехал Саид. Осунувшееся лицо его было мрачным. Словно что-то почувствовав, он оглянулся и увидел черный столб дыма, вознесшийся вдали над барханами. Постояв немного, он повернул коня и галопом помчался обратно к Педженту.

Верещагин в глубокой задумчивости сидел на скамье у себя во дворе. Жена его Настасья, как всегда, хлопотала по хозяйству, носясь туда-сюда то с лукошком, то с противнем, лезла в подпол, вылезала обратно с банками, с кастрюлями, опять убегала куда-то. Она не переставая говорила и говорила, довольная тем, что увела мужа от беды:

– Засиделись мы… Первым же баркасом в Астрахань пойдем. Могилку Ванечке поправить надо, позаросла, поди, совсем… Ну, кто за ней смотрит?.. А в церкви, почитай, второй год как не были… Трех ведь… А рубаху наденешь с вышивкой… – Настасья вошла в дом, продолжая тараторить оттуда.

Верещагин вскинул голову и поднялся.

– … Я как тебя в этой рубахе увижу, сразу все в памяти встанет: и как в Царицыне ты к нам в госпиталь поступил, весь в осколках… И как с германской вернулся… – доносился из комнаты ее голос.

Верещагин неслышно поднялся на крыльцо, повернул ключ в замке, спрятал его под половик и так же неслышно спустился.

– Паш, а ты пароход «Князь Таврический» помнишь?..