JК
Белое солнце пустыни :: Ежов Валентин Иванович
Страница: 69 из 232В свою деревню он решил больше не заезжать, поскольку Савелий был его последним близким родственником, а на вопросы баб – он себе представил, как они набегут – о подробностях гибели дядьки он отвечать не хотел и не мог.
Спать ложился Федор в Нюркиной каморке, в обнимку с ее полуторагодовалым сынишкой, Васькой, пока Нюрка по ночам «крутила любовь» с кем-нибудь из команды. Каждый раз она вдохновлялась своим собственным выбором и ни под каким видом не связывалась с тем, кого не хотела, доказывая таким образом свою самостоятельность.
Как-то проснувшись ночью, он выглянул в иллюминатор над койкой. Луна застыла в небе матовым кругом, с пятнами, словно захватанная жирными пальцами. С палубы донесся негромкий смех Нюрки, что-то ответил ей механик Прохор. Описав малиновую дугу, полетела в воду самокрутка Прохора, выщелкнутая из пальцев.
– Обхватить бы себя за плечи да полететь к луне, – сказала Нюрка мечтательно. – Там небось славно… И нет вас, кобелей.
– Ишь ты, – усмехнулся Прохор. – Куда ты без нас денешься!
– Любви хочется, Проша, – засмеялась Нюрка.
– У тебя этой любви выше ватерлинии, – зло бросил Прохор.
– Это не любовь, Проша… Это и собаки умеют.
– Курва! – еще злее сказал Прохор.
Нюрка на эту злость не обиделась, наоборот, засмеялась пуще, довольным, сладким смехом, призывно прозвучавшим в ночи.
Этот смех неожиданно взволновал Федора, он все время вспоминал его.
Спать ложился Федор в Нюркиной каморке, в обнимку с ее полуторагодовалым сынишкой, Васькой, пока Нюрка по ночам «крутила любовь» с кем-нибудь из команды. Каждый раз она вдохновлялась своим собственным выбором и ни под каким видом не связывалась с тем, кого не хотела, доказывая таким образом свою самостоятельность.
Как-то проснувшись ночью, он выглянул в иллюминатор над койкой. Луна застыла в небе матовым кругом, с пятнами, словно захватанная жирными пальцами. С палубы донесся негромкий смех Нюрки, что-то ответил ей механик Прохор. Описав малиновую дугу, полетела в воду самокрутка Прохора, выщелкнутая из пальцев.
– Обхватить бы себя за плечи да полететь к луне, – сказала Нюрка мечтательно. – Там небось славно… И нет вас, кобелей.
– Ишь ты, – усмехнулся Прохор. – Куда ты без нас денешься!
– Любви хочется, Проша, – засмеялась Нюрка.
– У тебя этой любви выше ватерлинии, – зло бросил Прохор.
– Это не любовь, Проша… Это и собаки умеют.
– Курва! – еще злее сказал Прохор.
Нюрка на эту злость не обиделась, наоборот, засмеялась пуще, довольным, сладким смехом, призывно прозвучавшим в ночи.
Этот смех неожиданно взволновал Федора, он все время вспоминал его.