Боярин   ::   Гончаров Олег

Я воздух ртом хватанул, закашлялся,а как отдышался, так и позабыл – отчего это на земле очутился? Лежу, на небушко закатное любуюсь.

Красивое оно.

Доброе.

И я тоже не злой. Растерянный просто.

А Баян надо мной нагнулся и в самое ухо зашептал:

– Зря ты так, Добрын. Совсем зря. Знал бы ты, как Гостомысл за древлян, за отца твоего, за тебя с Малушей переживал. Только нельзя ему было вмешиваться. Его Алатырь к себе призвал. Старый хранитель в Сваргу ушел, вот камушек Гостомысла и выбрал. Не по своей воле он жизнь мирскую оставил да отшельником стал – так корогод ведунов решил…

– Разве Мал не сказал тебе, что мы с ним еще до боя попрощались? – спросил ведун.

– Ничего мне отец не сказал, – вздохнул я. – Не до того было.

– Я и с тобой напоследок поговорить хотел, – Гостомысл посмотрел на меня с сочувствием. – Только не нашел тебя на пиру.

– В лесу меня варяги сцапали, потому и не нашел.

– Вот видишь, – Баян на меня посмотрел укоризненно. – Не разобрался, а судишь.

– Ласки прошу, Гостомысл, – стыдно мне стало за то, что на наставника своего напраслину возвел. – Простишь ли?

– Не держу я на тебя зла, а значит, и прощать не за что. И ты меня извини, если что не так, – и он мне земной поклон отвесил.

– Ты чего разлегся-то? – сказал Баян. – Или не зазорно тебе, что старый человек тебе кланяется, а ты словно хворый перед ним развалился?

И верно. Чего это я здесь лежу?

Поднялся я на ноги.