JК
Божественное пламя :: Рено Мэри
Страница: 467 из 579Я пьян, он пьян, все мы пьяны… А почему бы и нет!.. Почему этот мальчишка не может принимать всё легко и просто, как все остальные на пиру? Пусть-ка проглотит — и ведет себя прилично…
Аттал тем временем стал разглагольствовать о доброй, старой, исконной Македонии, о македонской крови. Он хорошо вызубрил свою речь, но теперь — соблазненный веселым Дионисом — был уверен, что сможет закончить её ещё лучше, чем собирался.
— В лице этой светловолосой девы, с благословения богов наших предков, сама отчизна прижимает царя к своей груди! — воскликнул он во внезапном озарении. — Вознесем же им наши молитвы, да даруют нам они настоящего, законного наследника!
Зал взорвался нестройным шумом. Крики одобрения и протеста, попытки обратить всё это в шутку… Но все голоса тотчас смолкли: Аттал, вместо того чтобы выпить свой тост, схватился свободной рукой за лоб, меж пальцев его показалась кровь, а что-то блестящее со стуком катилось по мозаичному полу возле него. Александр по-прежнему лежал на своем ложе, опершись на локоть: он метнул свою чашу, не вставая.
Снова поднялся шум, забился эхом под высокими сводами зала… Но его заглушил звонкий голос, который был слышен сквозь грохот битвы у Херонеи:
— Эй ты, мерзавец! Это ты меня байстрюком считаешь?!
Молодежь поддержала его негодующим криком. Аттал, сообразив что произошло, крякнул и швырнул в Александра свой тяжелый кубок, но не докинул. Александр даже не шевельнулся, увидев его бросок, а кубок упал на полпути.
Аттал тем временем стал разглагольствовать о доброй, старой, исконной Македонии, о македонской крови. Он хорошо вызубрил свою речь, но теперь — соблазненный веселым Дионисом — был уверен, что сможет закончить её ещё лучше, чем собирался.
— В лице этой светловолосой девы, с благословения богов наших предков, сама отчизна прижимает царя к своей груди! — воскликнул он во внезапном озарении. — Вознесем же им наши молитвы, да даруют нам они настоящего, законного наследника!
Зал взорвался нестройным шумом. Крики одобрения и протеста, попытки обратить всё это в шутку… Но все голоса тотчас смолкли: Аттал, вместо того чтобы выпить свой тост, схватился свободной рукой за лоб, меж пальцев его показалась кровь, а что-то блестящее со стуком катилось по мозаичному полу возле него. Александр по-прежнему лежал на своем ложе, опершись на локоть: он метнул свою чашу, не вставая.
Снова поднялся шум, забился эхом под высокими сводами зала… Но его заглушил звонкий голос, который был слышен сквозь грохот битвы у Херонеи:
— Эй ты, мерзавец! Это ты меня байстрюком считаешь?!
Молодежь поддержала его негодующим криком. Аттал, сообразив что произошло, крякнул и швырнул в Александра свой тяжелый кубок, но не докинул. Александр даже не шевельнулся, увидев его бросок, а кубок упал на полпути.