JК
Божественное пламя :: Рено Мэри
Страница: 73 из 579А ты вообще не умеешь по-гречески?
— Умею, когда хочу. Но когда от него тошнить начинает — тогда не умею.
— Послушай, ты же говоришь почти не хуже меня. Так чего ж ты выступаешь?.. Люди ж за крестьянина тебя будут принимать!
— Мой воспитатель заставляет носить эти тряпки, чтобы я был похож на спартанца. У меня и хорошая одежка есть, я её по праздникам надеваю.
— А в Спарте всех мальчиков бьют…
— О!.. Он однажды меня до крови высек. Но я не плакал.
— Он не имеет права тебя бить. Должен только отцу сказать, и всё. Сколько за него заплатили?
— Это дядя матери моей.
— А-а!.. Тогда конечно. А мне отец купил педагога, специально для меня.
— А знаешь, когда бьют это неплохо. Это учит терпеть раны, когда на войну пойдёшь.
— На войну? Так тебе ж всего шесть лет…
— Вовсе нет. В будущий месяц льва мне уже восемь исполнится. Это же видно!
— Ни капельки не видно. Мне вот восемь, а ты совсем не похож. Тебе с виду не больше шести.
— Знаешь что, дай-ка сюда! Слишком долго ты возишься что-то.
Он выхватил перевязь, ремень заскочил обратно в пряжку. Незнакомец закричал сердито:
— Дурак дурацкий! Я ведь почти уже сделал!..
Александр ответил казарменным македонским. Тот широко раскрыл рот и вытаращил глаза — слушал, как завороженный. Александр умел поддерживать такую беседу довольно долго, и сейчас — почувствовав уважение к себе — блеснул всем, что только знал.
— Умею, когда хочу. Но когда от него тошнить начинает — тогда не умею.
— Послушай, ты же говоришь почти не хуже меня. Так чего ж ты выступаешь?.. Люди ж за крестьянина тебя будут принимать!
— Мой воспитатель заставляет носить эти тряпки, чтобы я был похож на спартанца. У меня и хорошая одежка есть, я её по праздникам надеваю.
— А в Спарте всех мальчиков бьют…
— О!.. Он однажды меня до крови высек. Но я не плакал.
— Он не имеет права тебя бить. Должен только отцу сказать, и всё. Сколько за него заплатили?
— Это дядя матери моей.
— А-а!.. Тогда конечно. А мне отец купил педагога, специально для меня.
— А знаешь, когда бьют это неплохо. Это учит терпеть раны, когда на войну пойдёшь.
— На войну? Так тебе ж всего шесть лет…
— Вовсе нет. В будущий месяц льва мне уже восемь исполнится. Это же видно!
— Ни капельки не видно. Мне вот восемь, а ты совсем не похож. Тебе с виду не больше шести.
— Знаешь что, дай-ка сюда! Слишком долго ты возишься что-то.
Он выхватил перевязь, ремень заскочил обратно в пряжку. Незнакомец закричал сердито:
— Дурак дурацкий! Я ведь почти уже сделал!..
Александр ответил казарменным македонским. Тот широко раскрыл рот и вытаращил глаза — слушал, как завороженный. Александр умел поддерживать такую беседу довольно долго, и сейчас — почувствовав уважение к себе — блеснул всем, что только знал.