Быстрая Молния   ::   Кервуд Джеймс Оливер

За это время они прошлимиль пятьдесят, и в стройном теле овчарки начала накапливаться неодолимая усталость. Временами случалось, что, ложась на снег отдохнуть, она тихонько скулила, тоскуя по кораблю, по теплой подстилке и вкусной еде — по всему тому, что она покинула ради своего дикого спутника, который однажды спас ее от Уопаска, полярного медведя, и потом дрался за нее с целой сворой корабельных собак.

У Быстрой Молнии усталость заменяло все увеличивающееся чувство восторга, растущая гордость и радость от сознания своей роли хозяина и покровителя. Утомление не коснулось его великолепного тела. Позади он не оставил ничего, о чем бы он жалел или тосковал. Он больше не желал мчаться сквозь ночь с волками, возглавляя огромные белые стаи. Сознание того, что он самый могучий из всех волков, больше не наполняло его горделивым трепетом. Он был подобен тому, кто наконец нашел путь избавления от всевозможных бед и неприятностей. Более чем когда-либо юг звал его к себе, к южным землям далеких предков, живших во псарнях, к южным землям Ска гена, которого судьба забросила на север, чтобы даровать ему здесь жизнь среди волков. Не будь Светлячка, он шел бы туда не останавливаясь. Он покрывал бы сотни миль там, где вместе они едва пробегали и пятьдесят. Он бежал бы до тех пор, пока живот не ссохнется с позвоночником и глаза не покраснеют. Но Светлячок, собака белой женщины, случайно попавшая на север, где умер ее хозяин, сдерживала его.