Человек с разрушенных холмов   ::   Ламур Луис

Фуэнтес чиркнул спичкой и зажег керосиновую лампу, затем приладил на место стеклянный колпак и, сняв с углей котелок с бобами, подошел к буфету за сухарями.

— У тебя кое-чего прибавилось, амиго, — сказал он с очень серьезным видом. — Сколько их было?

— Кого?

— Тех, кто стрелял в тебя.

Я уже взялся было за кофейник и кружку, но остановился, полуобернувшись к нему.

— Откуда, черт побери, ты узнал?

Фуэнтес пожал плечами.

— Я не думаю, амиго, что ты стал бы сам проделывать пулевые отверстия в собственной шляпе… Полагаю, что в тебя кто-то стрелял.

Я перевернул шляпу. Тулья с левой стороны оказалась прошита пулей. Она прошла близко… очень, очень близко!

Как можно короче я описал то, что произошло днем и прошлой ночью: как выслеживал скот, как обнаружил молодняк и повернул со следа обратно.

Фуэнтес жевал потухшую сигару и слушал. Под конец он спросил:

— С какого, ты говоришь, расстояния? Я имею в виду, как далеко он находился от тебя, когда стрелял?

Я не думал об этом, однако, припомнив особенности местности и имевшиеся там укрытия, решил, что не менее чем с трехсот ярдов.

— Вот тебе мой совет, амиго, не надевай эту рубашку, еще долго не надевай. Ты ехал на одной из лошадей «Стремени», поэтому мы отпустим ее. С трехсот ярдов он мог не узнать тебя. Он мог даже не знать тебя. Посему больше не садись на эту лошадь и не носи эту рубашку. У тебя есть другие? Если нет, то возьми мою, хотя, боюсь, она тебе будет тесна, очень тесна.

Предложение имело смысл — и весьма серьезный.