Чернильный орешек   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Амброз, Фрэнсис, Анна и Гетта последовали за ними наверх, и все они довольно долго стояли в зале, восхищаясь и картинами, и «выставкой» столового серебра, и изящными продолговатыми окнами, а больше всего, разумеется, семейным портретом. Как справедливо заметил Ричард, художнику удалось с поразительной точностью изобразить Кита.

– Я начинаю верить, что мой дух прилетел сюда, чтобы быть с вами. Мне нравится, что вы поместили на картине и Алису… несчастная девочка. Как бы мне хотелось, чтобы и она была здесь и тоже встречала меня.

– Мне недостает ее каждый день, – отозвалась Мэри-Эстер. – Она была моей старшей дочерью.

Кит предусмотрительно огляделся и, убедившись, что дети находятся от них на некотором расстоянии, негромко спросил:

– Но почему здесь нет жены моего брата? Мэри-Эстер покачала головой.

– Об этом я и говорить не могу. Твой отец воспротивился. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу оспаривать его решение.

Да, об этом Кит не думал. Он еще раз посмотрел на картину, а потом сказал:

– И все же отец поступил несправедливо. Сын Ричарда, я вижу, здесь, и что же он подумает, когда подрастет и поймет, что для его матери не нашлось места на семейном портрете?

Мэри-Эстер ничего не ответила, и Кит продолжал:

– Ричарду это, наверное, тоже неприятно.

– Твой отец… – начала было Мэри-Эстер, потом смолкла, как бы передумав, однако, помедлив, заговорила снова: – Твой отец, быть может, порой чрезмерно строг с Ричардом. Они с трудом уживаются друг с другом.