Черные Мантии   ::   Феваль Поль

Трехлапый без колебаний расписался и с тщеславной ноткой в голосе заявил:

– В доме Шварца моя подпись известна.

– Прочитай-ка вот это! – сказал Лекок, подавая ему послание Пиклюса.

– Ты гляди! – удивился калека. – Значит, вы решили наполнить кассу, перед тем как ее опорожнить?

Улыбающийся Лекок утвердительно кивнул головой.

– Очень ловкий ход! – восхитился Трехлапый. – А зачем же тогда фальшивые купюры?

Лекок с горделивостью автора, вызвавшего аплодисменты, сказал:

– Увидишь. В этом самое интересное.

И, потерев руки, распорядился:

– Нам понадобятся актеры и статисты. Завтра ты займешься распределением ролей, подберешь своих людей в кабачке «Срезанный колос».

– Будет сделано, патрон.

– Да, и наши купюры: нужно не меньше четырех миллионов.

– Понял.

– А главное Брюно! Не проморгай!

– Не беспокойтесь, патрон, я сделаюсь его тенью, – торжественно заверил Трехлапый.



Часть Третья

ПАРИЖСКИЙ ЛЕС

I

ТРАКТАТ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ПАРИЖА И ДОРОГА ВЛЮБЛЕННЫХ



Всякая вещь, велика она или мала, хранит печать своего происхождения. Возьмем, к примеру, огонь. Он ласково потрескивает в уютном камине, сжигая дорогостоящие дрова, вспыхивает красным пламенем в печке, поглощая уголь, положенный туда бережливой хозяйкой, томится в очаге бедняка, пытаясь воспламенить брошенный в него торф, и, не давая ни света, ни огня, медленно пожирает сам себя под слоем пепла.