JК
Червонная Русь :: Дворецкая Елизавета
Страница: 136 из 461 – Увезу тебя отсюда, не достанет он тебя и не спросит, как ты со мной здесь была. Ну, неужели он лучше меня? Ведь ему за сорок, зачем тебе такой старик? Поистаскался весь с холопками! Ведь правда это, что он жену ради холопок бросил?
– Правда! – со слезами на глазах зло выкрикнула Прямислава. – А тебе грех смеяться над чужим горем! И так я сколько позора приняла из-за его блудодейства, а ты теперь еще хуже меня мучить хочешь!
– Ну, ну, тихо! – Ростислав, похоже, сам испугался воздействия своих слов. – Пошутил я! Не сердись на меня, глупого! Он блудил, ему и позор, но на тебя-то, голубка моя белая, никто худого не подумает! Я так, пошутил только… Не может же быть, чтобы ты его любила, старого, с бесом под каждым ребром!
Прямислава невольно улыбнулась: ей вдруг представились чумазые рожицы бесов, сидящих у князя Юрия под каждым ребром (вид бесов был ей известен благодаря церковной росписи). Ростислав тоже улыбнулся, довольный, что сумел ее развеселить, и краем ладони заботливо стер с ее щеки выползшую слезу.
– Вот и славно, вот и умница! – тихо сказал он. – Лучше улыбайся, зачем плакать-то? Пусть бесы в пекле плачут, нашей радости завидуя!
Рука его была жесткой, но почему-то от этой нехитро выраженной заботы на сердце у Прямиславы стало теплее.
– Правда! – со слезами на глазах зло выкрикнула Прямислава. – А тебе грех смеяться над чужим горем! И так я сколько позора приняла из-за его блудодейства, а ты теперь еще хуже меня мучить хочешь!
– Ну, ну, тихо! – Ростислав, похоже, сам испугался воздействия своих слов. – Пошутил я! Не сердись на меня, глупого! Он блудил, ему и позор, но на тебя-то, голубка моя белая, никто худого не подумает! Я так, пошутил только… Не может же быть, чтобы ты его любила, старого, с бесом под каждым ребром!
Прямислава невольно улыбнулась: ей вдруг представились чумазые рожицы бесов, сидящих у князя Юрия под каждым ребром (вид бесов был ей известен благодаря церковной росписи). Ростислав тоже улыбнулся, довольный, что сумел ее развеселить, и краем ладони заботливо стер с ее щеки выползшую слезу.
– Вот и славно, вот и умница! – тихо сказал он. – Лучше улыбайся, зачем плакать-то? Пусть бесы в пекле плачут, нашей радости завидуя!
Рука его была жесткой, но почему-то от этой нехитро выраженной заботы на сердце у Прямиславы стало теплее.