JК
Червонная Русь :: Дворецкая Елизавета
Страница: 189 из 461 – Уж слушала я, слушала, что Зорчиха говорит, а все не верится – как же он, крещеная душа, такие дела делал! Чтобы приданое наше, нашей голубушки, княжны, его холопки истаскали! В наши шелка своих кикимор одевать! Не поверю, Прасковья Пятница, не поверю!
– Ну, Бог его наказал! – отмахнулась Анна Хотовидовна, считавшая, что Прямиславе должно быть неприятно слышать такое о муже. – По заслугам и награда. То-то он теперь на Червонном озере кукует, люди говорят, самому рубашки нет переменить. И не нужно нам старое приданое, истрепалось все, поди, в сундуках. Вот, гляди, душа моя, что от матушки от княгини осталось.
Она открыла ларец, и Прямиславе бросилась в глаза целая россыпь украшений. Золотые браслеты, перстни, ожерелья, жемчужные привески-рясны лежали грудой, и у девушки, никогда не видевшей такого богатства, перехватило дух от восторга. Расшитые жемчугом, золотом и самоцветными камнями повои, уборы замужней женщины ей не годились, но она брала их в руки один за другим, и слезы подступали к глазам: она очень хорошо помнила, как сверкали они на голове матери, помнила все до одного. И эти вещи из прошлого так властно тянули в далекое детство ее саму, что душа рвалась пополам.
– Половину сама княгиня отбирала, Рождественскому монастырю завещала, а эти велела дочерям разослать, – рассказывала Анна Хотовидовна. – Да князь Вячеслав не стал посылать, сам, говорит, отвезу, как время выберу, заодно посмотрю, как дочери живут, не обижают ли их зятья. Так и не съездил. А теперь уж и не знаю, то ли нужно тебе, то ли нет… Ну, не князь Юрий, так другой муж будет, все равно пригодятся, так что выбирай, что тебе, а что Верхуславушке пошлем.
– Ну, Бог его наказал! – отмахнулась Анна Хотовидовна, считавшая, что Прямиславе должно быть неприятно слышать такое о муже. – По заслугам и награда. То-то он теперь на Червонном озере кукует, люди говорят, самому рубашки нет переменить. И не нужно нам старое приданое, истрепалось все, поди, в сундуках. Вот, гляди, душа моя, что от матушки от княгини осталось.
Она открыла ларец, и Прямиславе бросилась в глаза целая россыпь украшений. Золотые браслеты, перстни, ожерелья, жемчужные привески-рясны лежали грудой, и у девушки, никогда не видевшей такого богатства, перехватило дух от восторга. Расшитые жемчугом, золотом и самоцветными камнями повои, уборы замужней женщины ей не годились, но она брала их в руки один за другим, и слезы подступали к глазам: она очень хорошо помнила, как сверкали они на голове матери, помнила все до одного. И эти вещи из прошлого так властно тянули в далекое детство ее саму, что душа рвалась пополам.
– Половину сама княгиня отбирала, Рождественскому монастырю завещала, а эти велела дочерям разослать, – рассказывала Анна Хотовидовна. – Да князь Вячеслав не стал посылать, сам, говорит, отвезу, как время выберу, заодно посмотрю, как дочери живут, не обижают ли их зятья. Так и не съездил. А теперь уж и не знаю, то ли нужно тебе, то ли нет… Ну, не князь Юрий, так другой муж будет, все равно пригодятся, так что выбирай, что тебе, а что Верхуславушке пошлем.