JК
Червонная Русь :: Дворецкая Елизавета
Страница: 211 из 461А ты, говорит, за простую девку в немытой рубашке хочешь шесть! А я говорю: ступай, говорю, к себе и там ваших покупай хоть за полушку, упырь, чтоб тебе подавиться!
Старик хотел было сплюнуть – видно, очень не любил варяжских гостей, но постеснялся княжны и только пожевал губами, скривившись, точно ел что-то очень невкусное, а потом продолжил:
– Ну да мы не прогадаем! Девка красивая, хоть и дура, вот поедем за Греческое море опять за товаром, ее там за шесть гривен золотом купят! А то и больше, если побогаче покупателя найти да получше подать! Там любят таких, чтоб глаза синие, а сама белая, как береза! Не прогадаем! Мы в убытке не бываем, слава Богу!
За Греческое море! Прямиславе отлично было известно, что воюющие друг с другом князья сбывают полон грекам и арабам. И уж оттуда, как с того света, никто никогда не возвращается. Даже самая тяжелая рабская доля здесь, на родине, казалась веселой и легкой то сравнению со смертью в жаркой заморской стране, среди поганых нехристей!
– Как тебя зовут, милая? – спросила Прямислава, чувствуя, что сейчас сама заплачет от жалости.
– За… Забе… ла, – едва справляясь со своим голосом, прерывистым от плача, выговорила девушка.
– Как имя-то тебе подходит! – сочувственно сказала Прямислава. – И сама ты белолицая, румяная, красавица, как купеческая дочка! Откуда ты?
– Из Вере… тенья, – ответила девушка и опять зашлась слезами при упоминании родного угла.
Старик хотел было сплюнуть – видно, очень не любил варяжских гостей, но постеснялся княжны и только пожевал губами, скривившись, точно ел что-то очень невкусное, а потом продолжил:
– Ну да мы не прогадаем! Девка красивая, хоть и дура, вот поедем за Греческое море опять за товаром, ее там за шесть гривен золотом купят! А то и больше, если побогаче покупателя найти да получше подать! Там любят таких, чтоб глаза синие, а сама белая, как береза! Не прогадаем! Мы в убытке не бываем, слава Богу!
За Греческое море! Прямиславе отлично было известно, что воюющие друг с другом князья сбывают полон грекам и арабам. И уж оттуда, как с того света, никто никогда не возвращается. Даже самая тяжелая рабская доля здесь, на родине, казалась веселой и легкой то сравнению со смертью в жаркой заморской стране, среди поганых нехристей!
– Как тебя зовут, милая? – спросила Прямислава, чувствуя, что сейчас сама заплачет от жалости.
– За… Забе… ла, – едва справляясь со своим голосом, прерывистым от плача, выговорила девушка.
– Как имя-то тебе подходит! – сочувственно сказала Прямислава. – И сама ты белолицая, румяная, красавица, как купеческая дочка! Откуда ты?
– Из Вере… тенья, – ответила девушка и опять зашлась слезами при упоминании родного угла.