JК
Червонная Русь :: Дворецкая Елизавета
Страница: 364 из 461 – Что же, раз так вышло…
– Требует князь Владимирко четырех человек: Ростислава Володаревича, Заваду Гудимовича, Будилу и Доброшку! – кричал Яков Наседка, когда обозленные Ростиславовы кмети не слишком вежливо выпихивали всю толпу из гридницы. – И княжну Вячеславну! Тогда снимет осаду!
– А их всех вверх ногами повесит перед воротами и велит расстрелять! [65] – бормотал злой Звонята. – Тебя бы так, пес подзаборный!
– Это кто тут пес?
Голос оскорбленного Наседки утих в сенях, двери закрылись. Прямислава метнулась к Ростиславу и вцепилась в его руку. Сбывалось самое ужасное, чего она даже не могла вообразить. Начиная с того весеннего дня, когда она встретила на торгу нахалку Вьялицу, ее беды растут, как снежный ком. Ее хотят вернуть-таки князю Юрию, Ростислав погибнет, оба они погибнут! И когда придет помощь, будет поздно!
– Не пойду к князю Юрию! – бормотала она, чувствуя, что сердце сейчас разорвется. – Лучше в Солокию брошусь!
– Погоди, дочка, смертный грех на душу брать, самоубийц и отпевать не велят, – ласково и печально сказал ей отец Ливерий. – Поди сюда, чадо! – Он кивнул Ростиславу. – Поговорим.
Ростислав подошел и рухнул на скамью, сжав руки между колен и свесив голову. Даже когда он жил в заложниках у короля Болеслава, ему и то не было так гадко – несправедливое обвинение давило хуже любого несчастья.
– Ну, отец? – Он поднял голову и глянул на игумена. – И ты меня в Каины записал?
– Человек к добру стремится, да ведь и дьявол силен. Знаешь, сыне, кто основал Панкратьево-Солокийский монастырь?
Ростислав недоуменно глянул на него, не понимая, при чем здесь это.
– Князь Ярополк Изяславич! – сам себе ответил отец Ливерий.
– Требует князь Владимирко четырех человек: Ростислава Володаревича, Заваду Гудимовича, Будилу и Доброшку! – кричал Яков Наседка, когда обозленные Ростиславовы кмети не слишком вежливо выпихивали всю толпу из гридницы. – И княжну Вячеславну! Тогда снимет осаду!
– А их всех вверх ногами повесит перед воротами и велит расстрелять! [65] – бормотал злой Звонята. – Тебя бы так, пес подзаборный!
– Это кто тут пес?
Голос оскорбленного Наседки утих в сенях, двери закрылись. Прямислава метнулась к Ростиславу и вцепилась в его руку. Сбывалось самое ужасное, чего она даже не могла вообразить. Начиная с того весеннего дня, когда она встретила на торгу нахалку Вьялицу, ее беды растут, как снежный ком. Ее хотят вернуть-таки князю Юрию, Ростислав погибнет, оба они погибнут! И когда придет помощь, будет поздно!
– Не пойду к князю Юрию! – бормотала она, чувствуя, что сердце сейчас разорвется. – Лучше в Солокию брошусь!
– Погоди, дочка, смертный грех на душу брать, самоубийц и отпевать не велят, – ласково и печально сказал ей отец Ливерий. – Поди сюда, чадо! – Он кивнул Ростиславу. – Поговорим.
Ростислав подошел и рухнул на скамью, сжав руки между колен и свесив голову. Даже когда он жил в заложниках у короля Болеслава, ему и то не было так гадко – несправедливое обвинение давило хуже любого несчастья.
– Ну, отец? – Он поднял голову и глянул на игумена. – И ты меня в Каины записал?
– Человек к добру стремится, да ведь и дьявол силен. Знаешь, сыне, кто основал Панкратьево-Солокийский монастырь?
Ростислав недоуменно глянул на него, не понимая, при чем здесь это.
– Князь Ярополк Изяславич! – сам себе ответил отец Ливерий.