JК
Десять дней в море без еды и воды :: Маркес Габриэль Гарсиа
Страница: 20 из 99Знойное, раскаленное, словно металл, полуденное солнце… Я тупо, еще не до конца придя в себя, взглянул на часы. На них было ровно двенадцать.
ОДИН!
Когда Луис Ренхифо в последний раз спросил меня на эсминце, сколько времени, было полдвенадцатого. Без четверти я опять поглядел на часы: это произошло еще до катастрофы. Когда же я посмотрел на циферблат на плоту, стрелки показывали ровно двенадцать. Мне казалось, прошла целая вечность, а в действительности прошло всего десять минут с тех пор, как я в последний раз глядел на часы, находясь на борту эсминца, и за это время я успел доплыть до плота, пытался спасти товарищей, а потом стоял, как истукан, вглядываясь в пустое море, вслушиваясь в резкий вой ветра и думая, что мне придется минимум два, а то и три часа ждать, пока меня подберут.
«Два— три часа», -прикинул я.
И подумал, что это невероятный срок для человека, который остался в море один. Но я постарался смириться с такой участью. У меня не было ни пищи, ни воды, и я полагал, что к трем часам жажда станет невыносимой. Солнце пекло мне голову, начинало жечь высохшую и задубевшую от соли кожу. Я потерял при падении фуражку и потому прежде всего намочил голову водой, а затем сел на край плота и принялся ждать своих избавителей.
Только тогда я впервые ощутил боль в правом колене. Мои синие форменные брюки из грубой ткани промокли, так что я с превеликим трудом смог закатать их выше колен. А закатав, содрогнулся: под коленной чашечкой зияла глубокая рана, этакий полумесяц.
ОДИН!
Когда Луис Ренхифо в последний раз спросил меня на эсминце, сколько времени, было полдвенадцатого. Без четверти я опять поглядел на часы: это произошло еще до катастрофы. Когда же я посмотрел на циферблат на плоту, стрелки показывали ровно двенадцать. Мне казалось, прошла целая вечность, а в действительности прошло всего десять минут с тех пор, как я в последний раз глядел на часы, находясь на борту эсминца, и за это время я успел доплыть до плота, пытался спасти товарищей, а потом стоял, как истукан, вглядываясь в пустое море, вслушиваясь в резкий вой ветра и думая, что мне придется минимум два, а то и три часа ждать, пока меня подберут.
«Два— три часа», -прикинул я.
И подумал, что это невероятный срок для человека, который остался в море один. Но я постарался смириться с такой участью. У меня не было ни пищи, ни воды, и я полагал, что к трем часам жажда станет невыносимой. Солнце пекло мне голову, начинало жечь высохшую и задубевшую от соли кожу. Я потерял при падении фуражку и потому прежде всего намочил голову водой, а затем сел на край плота и принялся ждать своих избавителей.
Только тогда я впервые ощутил боль в правом колене. Мои синие форменные брюки из грубой ткани промокли, так что я с превеликим трудом смог закатать их выше колен. А закатав, содрогнулся: под коленной чашечкой зияла глубокая рана, этакий полумесяц.