Десять дней в море без еды и воды   ::   Маркес Габриэль Гарсиа

Держа теперь в руках пойманную птичку и собираясь разорвать ее на клочки, я вспомнил его слова. И хотя пять дней у меня во рту не было ни крошки, слова старого моряка не давали мне покоя. И все же голод пересилил. Я крепко сжал птице голову и начал сворачивать ей шею, как курице.

Шейка оказалась слишком хрупкой. Стоило чуть нажать, и позвонки сломались. Я нажал посильнее, и по моим пальцам заструилась горячая, яркая кровь. Мне стало жаль мою жертву. Это смахивало на убийство. Голова чайки отделилась от тела и задергалась у меня на ладони.

Кровь, пролившаяся на плот, взбудоражила рыб. За борт слегка задело белое, блестящее брюхо проплывавшей мимо акулы. Обезумев от запаха крови, акула способна одним махом перекусить стальную пластину. Из-за своеобразного расположения челюстей она должна перевернуться животом вверх, чтобы схватить свою жертву. Но поскольку она подслеповата и прожорлива, то, перевернувшись вверх спиной, она пытается сожрать все, что ни попадется на ее пути. По-моему, в тот момент акула предприняла попытку атаковать плот. Я в ужасе выкинул голову чайки, и в нескольких сантиметрах от борта началась свалка огромных рыбин, дравшихся за птичью голову, которая была меньше куриного яйца.

Перво— наперво я попытался ощипать птицу. Она оказалась поразительно легкой, а кости -такими хрупкими, что их можно было переломить двумя пальцами. Я попробовал выдернуть перья, но белая кожица под ними была настолько нежной, что окровавленные перья выдирались вместе с мясом.