Девятный Спас   ::   Брусникин Анатолий

Алёшка, слушая, всё на самоцветы любовался. Очень они красиво искорками играли. Куда ведёт Дамаскин, в толк пока взять не мог. «Это» да «это», а об чём разговор, неясно. Но виду не подавал, согласно кивал.

Вдруг преподобный ни с того ни с сего повалил Лёшку на перину и стал подрясник задирать.

– Пусти, отче! Ты что?! – испугался Алёха, а тот всё лезет, да туда, куда чужому человеку не положено. Умом что ли рехнулся? – Пусти же ты!

Одной рукой он толкнул Дамаскина в лицо, другой уперся в грудь. Рванулся и сумел как-то вывернуться, хоть подрясник затрещал и звякнуло что-то.

– Стой, бесёнок! – зашипел ректор, держась за исцара панную щёку. – Истреблю!

Как бы не так – стой. Алёшка, не помня себя, вылетел за дверь, да со всех ног по галарее. А сзади крик:

– Вор! Держи вора! Наперсный крест покрал!

Кто покрал? Что он врёт?!

Из-за поворота навстречу шла сенная девка с ночным ушатом. Увидала растерзанного Лёшку, услыхала крики – замерла.

– Держи вора! Мальчишку держи! Крест у него, алмазный!

Девка с ужасом смотрела школяру на руку. Там, зажатый в кулаке, сверкал крест. Алёшка и сам не заметил, как сорвал его с груди Дамаскина.

– Ратуйте! Вор! – завизжала дура-девка.

Он крест в сторону швырнул, чего делать бы ненадобно – грех, но Лёха уже совсем не в себе был.

Понёсся, не разбирая дороги, какими-то переходами, поворотами.