Дитя Всех цвятых. Цикламор   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Она тоже взяла щепотку. Анн сурово ее одернул.

– Еще, сударыня! Не бойтесь выглядеть некрасивой. Вам сейчас некого обольщать.

Альенора подчинилась. Она села на Безотрадного, вся перемазанная грязью, кровью и потом, и тихонько заплакала. Слезы оставили длинные борозды в этой маске, приставшей к ее лицу.

Анн взял коня под уздцы, и они тронулись в путь – в первый день мая, на край света…

***



Первую ночь они провели в каком-то разрушенном доме. А наутро увидели, что пошел дождь. И снова пустились в дорогу тем же порядком, что и вчера: Альенора верхом на Безотрадном, Анн пешком, со своими двумя дубинками. Земля, которой они пачкали себе голову, не держалась и стекала им на шею. Приходилось накладывать ее снова и снова. Они стали грязны до жути.

Остановившись попить воды из быстрой речушки, Анн принялся размышлять. Он попытался представить себе, чем станет отныне его жизнь. От самоубийства он отказался. Миг слабости, когда он почувствовал себя полностью уничтоженным, уже миновал. Он будет жить. Но как? И для начала, кто он теперь такой? Ведь у него больше нет ни прошлого, ни предков…

Ответ пришел к нему, когда они снова пустились в дорогу: он англичанин. Англичанин! Ведь в жилах у него практически одна только английская кровь. Соломон Франсес обучил его начаткам арифметики, поэтому, чтобы чем-то занять свой ум, Анн попытался подсчитать, сколько именно…

Луи, его дед, сын Франсуа и англичанки, был англичанином наполовину.