JК
Дитя Всех цвятых. Цикламор :: Намьяс Жан-Франсуа
Страница: 188 из 763Сезар Кабриес и «Надежда» могли приходить и брать его на борт. Сиру Англичанину не терпелось оказаться в Святой земле!
***
Сезар Кабриес вернулся в конце зимы, этого удивительного времени года, в котором не было ничего зимнего, кроме названия. С искренним удовольствием Анн увидел, как этот человек, вызывавший у него столько симпатии, входит в его келью.
— Сир капитан, какая радость увидеть вас снова!
Сезар Кабриес пристально посмотрел на юношу своими проницательными глазками, и его толстые губы растянулись в улыбке.
– Вижу, время сделало свое дело! Идемте, «Надежда» ждет вас.
– Мы поспеем в Иерусалим к Пасхе?
– Поспеете.
Они зашли за Альенорой в ее обитель, и, к своему удивлению, Анн вновь испытал прилив радости. Прошлое забылось. Он ощущал некое сообщничество с той, чья судьба, хотел он того или нет, была связана с его собственной. Анн больше не противился этому чувству. Впрочем, Альенора тоже изменилась и уже не выглядела столь трагически подавленной. Как и он сам, она, похоже, была готова возродиться к жизни.
Однако по дороге в гавань они не говорили между собой, а, оказавшись на корабле, вновь разделились, как и раньше: Альенора устроилась одна в шалаше на носу, а Анн – в трюме с прочими паломниками.
Плавание затянулось дольше, чем они предполагали. Все шло хорошо, и уже показался берег, но тут корабль попал в полосу штиля и перестал двигаться. Не было ни малейшего дуновения ветерка, море стало гладким, как зеркало, и парус уныло обвис.
***
Сезар Кабриес вернулся в конце зимы, этого удивительного времени года, в котором не было ничего зимнего, кроме названия. С искренним удовольствием Анн увидел, как этот человек, вызывавший у него столько симпатии, входит в его келью.
— Сир капитан, какая радость увидеть вас снова!
Сезар Кабриес пристально посмотрел на юношу своими проницательными глазками, и его толстые губы растянулись в улыбке.
– Вижу, время сделало свое дело! Идемте, «Надежда» ждет вас.
– Мы поспеем в Иерусалим к Пасхе?
– Поспеете.
Они зашли за Альенорой в ее обитель, и, к своему удивлению, Анн вновь испытал прилив радости. Прошлое забылось. Он ощущал некое сообщничество с той, чья судьба, хотел он того или нет, была связана с его собственной. Анн больше не противился этому чувству. Впрочем, Альенора тоже изменилась и уже не выглядела столь трагически подавленной. Как и он сам, она, похоже, была готова возродиться к жизни.
Однако по дороге в гавань они не говорили между собой, а, оказавшись на корабле, вновь разделились, как и раньше: Альенора устроилась одна в шалаше на носу, а Анн – в трюме с прочими паломниками.
Плавание затянулось дольше, чем они предполагали. Все шло хорошо, и уже показался берег, но тут корабль попал в полосу штиля и перестал двигаться. Не было ни малейшего дуновения ветерка, море стало гладким, как зеркало, и парус уныло обвис.