JК
Дитя Всех цвятых. Цикламор :: Намьяс Жан-Франсуа
Страница: 35 из 763Он впился взглядом в лицопрадеда, чтобы не упустить ни слова. А тот обронил, не повышая голоса:
– Кроме глупцов…
– Глупцов?
Это было так неожиданно, что Анн застыл с раскрытым ртом. Прадед продолжил, чуть громче:
– Можно быть одновременно и умным, и глупым: ты этому живой пример! Жаль только, что Святой Дух не до конца просветил тебя. Стоило бы открыть тебе всю нелепость твоего поведения!
Анн де Вивре был сражен и тем больше уязвлен, что разговоры за столом внезапно смолкли.
– Монсеньор…
– Что ты ставишь в вину Изидору? Желая вышколить Стеллу, он думал только о твоей жизни. С такой лошадью ты бы погиб в первом же бою! Что ты ставишь в вину брату Тифанию? Что он не знает греческого? Для тебя, выходит, все, кто не знает греческого, достойны презрения?.. Взгляни-ка на меня, Анн: я тоже не знаю греческого. Ты и меня презираешь?
– Монсеньор!
– Что ты ставишь в вину Безотрадному? Как ты его обозвал? Разве он повинен в смерти твоей кобылы? Это прекрасное животное, сильное и послушное. А ты хочешь угробить его, бросая на скалы!
Анн заплакал.
– Я прошу у вас прощения.
– Не у меня надо просить прощения, а у тех, кого ты обидел.
Потрясенный, Анн бросился в ноги брату Тифанию и Изидору Ланфану и на глазах у гостей, со слезами, умолял их простить его. Но Франсуа де Вивре решил быть суровым до конца.
– Ты забыл коня.
– Кроме глупцов…
– Глупцов?
Это было так неожиданно, что Анн застыл с раскрытым ртом. Прадед продолжил, чуть громче:
– Можно быть одновременно и умным, и глупым: ты этому живой пример! Жаль только, что Святой Дух не до конца просветил тебя. Стоило бы открыть тебе всю нелепость твоего поведения!
Анн де Вивре был сражен и тем больше уязвлен, что разговоры за столом внезапно смолкли.
– Монсеньор…
– Что ты ставишь в вину Изидору? Желая вышколить Стеллу, он думал только о твоей жизни. С такой лошадью ты бы погиб в первом же бою! Что ты ставишь в вину брату Тифанию? Что он не знает греческого? Для тебя, выходит, все, кто не знает греческого, достойны презрения?.. Взгляни-ка на меня, Анн: я тоже не знаю греческого. Ты и меня презираешь?
– Монсеньор!
– Что ты ставишь в вину Безотрадному? Как ты его обозвал? Разве он повинен в смерти твоей кобылы? Это прекрасное животное, сильное и послушное. А ты хочешь угробить его, бросая на скалы!
Анн заплакал.
– Я прошу у вас прощения.
– Не у меня надо просить прощения, а у тех, кого ты обидел.
Потрясенный, Анн бросился в ноги брату Тифанию и Изидору Ланфану и на глазах у гостей, со слезами, умолял их простить его. Но Франсуа де Вивре решил быть суровым до конца.
– Ты забыл коня.