JК
Дитя Всех цвятых. Цикламор :: Намьяс Жан-Франсуа
Страница: 577 из 763Еще не понимая сути происходящего, он отвязал волчью шкуру от седла, положил на землю и развернул. Преклонив перед бренными останками колена, Франсуа прошептал:
– Прости, Теодора! Я знал, кем ты была. Знал и забыл. Я тебя проклял, из-за тебя я обездолил Анна, хотя некогда сам любил тебя. Я был близок с тобой и забыл об этом!
Франсуа клонился над белыми костями все ниже и ниже.
– Вы, монсеньор? Вы тоже любили Теодору? – Анн не верил собственным ушам.
– Это произошло в ночь Святого Михаила, больше пятидесяти лет назад.
– Но где?
– В Италии, неподалеку от французской границы. Я тогда ехал в Рим…
– Это было в Орте?
– Не знаю.
Анн был так взволнован, так удивлен, что окончательно лишился дара речи.
Франсуа де Вивре продолжил, обращаясь к мертвой:
– Да, ты упокоишься в Куссоне, в твоей земле. А пока займешь в усыпальнице место, предназначенное некогда для жены Анна, – рядом с моей супругой.
Франсуа свернул волчью шкуру и поднял ее. Анн поспешил к прадеду, чтобы принять у него ношу. Тот остановил его.
– Мы оба познали ее тело. Оба и отнесем его в часовню.
Вдвоем они взялись за сверток, каждый со своей стороны, и понесли его, пешком, оставив коней идти следом.
Потрясенный Анн по-прежнему безмолвствовал. Франсуа повернулся к нему.
– Мы не должны бояться разговаривать при ней. Наоборот, она нас сближает. Я еще никогда не чувствовал себя таким близким к кому-то.
– Прости, Теодора! Я знал, кем ты была. Знал и забыл. Я тебя проклял, из-за тебя я обездолил Анна, хотя некогда сам любил тебя. Я был близок с тобой и забыл об этом!
Франсуа клонился над белыми костями все ниже и ниже.
– Вы, монсеньор? Вы тоже любили Теодору? – Анн не верил собственным ушам.
– Это произошло в ночь Святого Михаила, больше пятидесяти лет назад.
– Но где?
– В Италии, неподалеку от французской границы. Я тогда ехал в Рим…
– Это было в Орте?
– Не знаю.
Анн был так взволнован, так удивлен, что окончательно лишился дара речи.
Франсуа де Вивре продолжил, обращаясь к мертвой:
– Да, ты упокоишься в Куссоне, в твоей земле. А пока займешь в усыпальнице место, предназначенное некогда для жены Анна, – рядом с моей супругой.
Франсуа свернул волчью шкуру и поднял ее. Анн поспешил к прадеду, чтобы принять у него ношу. Тот остановил его.
– Мы оба познали ее тело. Оба и отнесем его в часовню.
Вдвоем они взялись за сверток, каждый со своей стороны, и понесли его, пешком, оставив коней идти следом.
Потрясенный Анн по-прежнему безмолвствовал. Франсуа повернулся к нему.
– Мы не должны бояться разговаривать при ней. Наоборот, она нас сближает. Я еще никогда не чувствовал себя таким близким к кому-то.