Дитя Всех цвятых. Цикламор   ::   Намьяс Жан-Франсуа

– Монсеньор, вы уже подумали, кого вздернуть следующим?

– Честно говоря, нет. А ты кого-нибудь присмотрел?

– Да, монсеньор: Жан-Жана, смотрителя винного погреба.

– У тебя какая-то особая причина?

– Мы с его женой, монсеньор…

Адам удивленно поднял брови.

– Неужели стоит из-за этого вешать? Он хорошо делает свое дело. Я бы предпочел оставить его. Неужели тебя стало сдерживать присутствие мужа?

Полыхай смутился. Ужасный бородач подыскивал слова, смущаясь, словно девушка. Он едва не краснел и, наконец, решился:

– Монсеньор… у нас с ней вроде как любовь. Мы бы хотели пожениться…

Это оказалось так неожиданно, что сир де Сомбреном расхохотался. Он долго не мог остановиться, а когда отдышался, хлопнул своего начальника стражи по спине.

– Будь по-твоему, Полыхай! Получишь и своего висельника, и свадьбу… Можешь взять его хоть сегодня, как только с этим покончим.

Полыхай начал было рассыпаться в благодарностях, но Адам оборвал его. Они вернулись к виселице. Трое детишек по-прежнему молились на коленях, в грязи, под дождем, перед покачивавшимся телом их матери.

Адам окликнул их:

– Громче, негодяи! Я хочу слышать, как вы просите прощения.

Тоненькие, испуганные голоса зазвучали громче.

Полыхай заметил:

– Уж эти-то трое не забудут День мертвых!

Вместо ответа Адам усмехнулся, и вскоре они уже оказались в подвале-тюрьме.

Лилит там не было.