JК
Дитя Всех цвятых. Цикламор :: Намьяс Жан-Франсуа
Страница: 627 из 763Ее слезы, пролитые на коронации малолетнего Генриха VI, на краткий миг привлекли к ней внимание, но потом все снова о ней забыли.
Изабо умирала не от какой-нибудь определенной болезни. Шестидесятичетырехлетняя, непомерно тучная женщина попросту тихо угасала, растратив в беспутстве свою жизнь. То, что она дожила до такого возраста, уже было чудом. Она агонизировала в своей постели, окруженная несколькими фрейлинами и двумя дворцовыми священниками из Сент-Поля. У всех присутствующих глаза оставались сухими.
Вот уже несколько часов старая королева тихонько хрипела. Казалось, она без сознания; священники ждали, когда она придет в себя, чтобы исповедать ее. Внезапно она приподнялась, вытянула руки вперед, словно защищаясь от кого-то, и закричала:
– Маго!
К ней бросились, чтобы успокоить. Хотели уложить ее силой. Она отбивалась.
– Маго вернулась мучить меня! Я хочу, чтобы послали за Мелани! Только она сможет…
– Кто такая Мелани, ваше величество?
– Настоятельница обители Дочерей Божьих. Бегите… Скажите ей, что это… последняя воля… Изабо.
Одна из ее камеристок вышла из комнаты. Священники приблизились к умирающей, но она вновь упала на подушки и захрипела, корчась, словно испытывая ужасные душевные муки…
Вскоре камеристка, спешившая, как только могла, предстала перед матерью Марией-Магдалиной, настоятельницей обители Дочерей Божьих. Но та была непреклонна.
– Я никогда не покину обитель. Я дала обет во время пострижения.
– Даже ради королевы?
– Даже ради королевы.
Изабо умирала не от какой-нибудь определенной болезни. Шестидесятичетырехлетняя, непомерно тучная женщина попросту тихо угасала, растратив в беспутстве свою жизнь. То, что она дожила до такого возраста, уже было чудом. Она агонизировала в своей постели, окруженная несколькими фрейлинами и двумя дворцовыми священниками из Сент-Поля. У всех присутствующих глаза оставались сухими.
Вот уже несколько часов старая королева тихонько хрипела. Казалось, она без сознания; священники ждали, когда она придет в себя, чтобы исповедать ее. Внезапно она приподнялась, вытянула руки вперед, словно защищаясь от кого-то, и закричала:
– Маго!
К ней бросились, чтобы успокоить. Хотели уложить ее силой. Она отбивалась.
– Маго вернулась мучить меня! Я хочу, чтобы послали за Мелани! Только она сможет…
– Кто такая Мелани, ваше величество?
– Настоятельница обители Дочерей Божьих. Бегите… Скажите ей, что это… последняя воля… Изабо.
Одна из ее камеристок вышла из комнаты. Священники приблизились к умирающей, но она вновь упала на подушки и захрипела, корчась, словно испытывая ужасные душевные муки…
Вскоре камеристка, спешившая, как только могла, предстала перед матерью Марией-Магдалиной, настоятельницей обители Дочерей Божьих. Но та была непреклонна.
– Я никогда не покину обитель. Я дала обет во время пострижения.
– Даже ради королевы?
– Даже ради королевы.