JК
Дитя Всех цвятых. Цикламор :: Намьяс Жан-Франсуа
Страница: 674 из 763Сверху до него донесся голос его товарища:
– Стойте! Слишком поздно, монсеньор! Вы только зря убьетесь!
Но Анн продолжал подниматься, и тогда Мышонок разжал пальцы. Анн закрыл глаза, чтобы не видеть, как тот разобьется…
Затем поспешно спустился и побежал к неподвижному телу. Склонился над ним. Бедняга не шевелился. Все было кончено.
Анн прошептал:
– Мышонок… Мышонок…
Мальчик пожертвовал собой ради него, и Анн знал это! Он нарочно выпустил опору, когда Анн полез за ним наверх. Мышонок знал о его головокружении.
Анн выпрямился, потрясая мечом.
Но кто? Кто стал виновником случившегося?
Раскатистый хохот донесся из собора:
– Что, сдохла гнусная обезьяна?
Анн узнал этот голос! Он бросился к боковому входу и ворвался в собор. Берзениус в своей черной сутане стоял, покачиваясь, с глумливой ухмылкой на багровой роже. Увидев Анна, он опять расхохотался.
– Да это же молодой Вивре!
– Будь ты проклят! Сейчас я тебя…
Берзениус попятился к главному алтарю, где пели в это время полуночницу. Он прервал богослужение, заплетающимся языком призывая на помощь священника и его служки:
– Убежища! Спасите меня! У него меч!
Священник посмотрел на Берзениуса с отвращением, но все же преградил Анну путь.
– Назад, сын мой! Вы что, обезумели?
– Святой отец, это же чудовище! Он…
– Только Бог решает, кто чудовище, а кто нет. Господь сам будет судить этого человека, когда тот предстанет пред ним.
– Стойте! Слишком поздно, монсеньор! Вы только зря убьетесь!
Но Анн продолжал подниматься, и тогда Мышонок разжал пальцы. Анн закрыл глаза, чтобы не видеть, как тот разобьется…
Затем поспешно спустился и побежал к неподвижному телу. Склонился над ним. Бедняга не шевелился. Все было кончено.
Анн прошептал:
– Мышонок… Мышонок…
Мальчик пожертвовал собой ради него, и Анн знал это! Он нарочно выпустил опору, когда Анн полез за ним наверх. Мышонок знал о его головокружении.
Анн выпрямился, потрясая мечом.
Но кто? Кто стал виновником случившегося?
Раскатистый хохот донесся из собора:
– Что, сдохла гнусная обезьяна?
Анн узнал этот голос! Он бросился к боковому входу и ворвался в собор. Берзениус в своей черной сутане стоял, покачиваясь, с глумливой ухмылкой на багровой роже. Увидев Анна, он опять расхохотался.
– Да это же молодой Вивре!
– Будь ты проклят! Сейчас я тебя…
Берзениус попятился к главному алтарю, где пели в это время полуночницу. Он прервал богослужение, заплетающимся языком призывая на помощь священника и его служки:
– Убежища! Спасите меня! У него меч!
Священник посмотрел на Берзениуса с отвращением, но все же преградил Анну путь.
– Назад, сын мой! Вы что, обезумели?
– Святой отец, это же чудовище! Он…
– Только Бог решает, кто чудовище, а кто нет. Господь сам будет судить этого человека, когда тот предстанет пред ним.