Дитя Всех святых. Перстень с волком   ::   Намьяс Жан-Франсуа

В отличие от Адама, который, как она замечала, напивался без всякой меры, сама Лилит от вина воздерживалась и оставалась трезвой. Дело в том, что она желала без промедления приступить к своей цели: узнать как можно больше про Иоанна Бесстрашного.

Сосед по столу показался ей вполне подходящим, чтобы осуществить свои намерения. Это был светловолосый человек с тонзурой, как у всех священнослужителей. Он уже начинал полнеть. На его лице, мясистом и простоватом, не замечалось признаков особого ума. Несколько брошенных им слов позволили ей догадаться, что он относится к числу людей, близких герцогу.

Лилит попыталась вести себя как можно более любезно, рассчитывая, что этот человек не замедлит обратить на нее внимание.

И в самом деле, вскоре он решился завязать разговор, выказывая несколько тяжеловесную учтивость. Для начала он указал на трофей, висевший у нее на груди:

— Слезы, которые вы выставляете на всеобщее обозрение, мадам, — это слезы ваших почитателей. Особа, столь достойная любви, приводит в отчаяние всех, кто к ней приближается.

Лилит задорно рассмеялась.

— Разве вы не священник?

— Священник, мадам. Я Иоганнес Берзениус, алхимик и исповедник его светлости герцога.

— Исповедник!

Лилит не смогла сдержать невольного вскрика. Но Берзениус истолковал его совсем неправильно.

— Это не мешает мне быть добрым человеком. Вы поражены?

— Вовсе нет. Просто чрезвычайно польщена, что нахожусь рядом со столь важной особой.