Дитя Всех святых. Перстень со львом   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Маргарита и ее дети, затерянные в глуши, по-прежнему задавались вопросом: может быть, там, в мире людей, бедствие уже кончилось или, может, наоборот, погубило все остальное человечество? И когда они выберутся отсюда, то не придется ли им обнаружить, что всякая жизнь исчезла?

На деревьях уже набухали почки, когда деревня сделалась добычей крысиного нашествия. Несколько дней спустя у одной крестьянки обнаружились ужасные признаки болезни. Она умерла через несколько часов, харкая кровью. Каким-то неведомым путем чума добралась и сюда. Маргарите и ее детям снова предстояло бежать. Они тотчас пустились в путь.

Лес был и впрямь непроходим. Точнее, заблудиться в нем было очень легко, а вот выбраться — почти невозможно. Целых два дня, ведомые Маргаритой, которая ориентировалась по солнцу и утренним звездам, пробивались они на север, никуда не отклоняясь от этого направления.

Настал рассвет третьего дня. Он обещал стать гораздо более жарким, чем предыдущие. Поэтому Франсуа и Жан удивились, видя, как дрожит их мать, садясь на лошадь. Она поторопилась подавить их внезапный страх:

— Это роса. У меня из-за нее вся одежда промокла.

И, словно пытаясь развеять тревожные мысли сыновей, Маргарита погнала коня сквозь заросли. Ей пришлось, однако, замедлить ход: голова закружилась, усилилось сердцебиение, участилось дыхание. Жан, ехавший рядом, бросил на нее пронзительный взгляд.

— Что с вами?

Маргарита стиснула зубы:

— Пустяки. Нам надо выбраться из леса до темноты.

Прошел час или два. Солнце уже припекало.