Дитя Всех святых. Перстень со львом   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Он с такой скоростью погнал коня на спуск, что тот чуть не сломал ногу. Наконец, пробежав, как угорелый, по настилу мостков, юноша ворвался в лачугу.

Никого! Исчезло все: обе циновки, котел, жалкая кухонная утварь… Даже камней, служивших очагом, больше не было. По полу бегали крабы, чайки гонялись за ними с невыносимым гвалтом. Франсуа отступил, оглушенный, побежденный. И опять сел на своего Востока.

Он ехал прочь, ничего не соображая. Маргаритка ушла навсегда. Куда? Это уже неважно. Она оборвала последнюю нить, которая могла бы привести его к ней. Она его не захотела. Даже если бы он случайно нашел ее, это ничего бы не изменило. Он ничего не смог бы поделать с ее окончательным решением.

Его охватило бешенство. Неужели он теперь возвратится в Куссон? Франсуа неистово затряс головой. Никогда! Нет, никогда он туда не вернется. Никогда больше дядя его не увидит! Потому что он так решил: он уйдет как можно дальше, куда глаза глядят, и будет странствовать по свету. Странствующий рыцарь — вот кем он станет, пусть даже он еще и не рыцарь…

Спустя какое-то время Франсуа оказался на развилке дорог, одна из которых вела к замку. Восток по привычке свернул на нее. Да и сам Франсуа по привычке не сразу это заметил. А, заметив, с такой силой дернул поводья, что конь, поранив губы об удила, взвился на дыбы.

Франсуа вернулся по своим следам к развилке и выбрал северное направление, в сторону Ренна, прочь от дома Маргаритки. Итак, Франсуа выбрал путь неизведанного, путь приключений. И только тогда он заплакал.