Дитя Всех святых. Перстень со львом   ::   Намьяс Жан-Франсуа

Впрочем, то была не густая, взъерошенная шерсть, но как бы легкий пушок, распространившийся по всему его телу таким образом, что те части лица, которые обычно покрыты усами и бородой, казались не более волосатыми, чем лоб, уши или нос. То же и с руками: ладони были столь же мохнаты, как их тыльные стороны и пространство между пальцами.

Само собой, не обошлось без того, чтобы подобную причуду природы не попытались как-нибудь объяснить. Сюда-то и вторглась легенда. Теодора де Куссон, его мать, умерла во время родов, произведя на свет столь странного отпрыска. Она успела прожить весьма бурную жизнь. Капризная, спесивая, неверная, она открыто изменяла своему мужу, и чаще всего это случалось как раз в ту пору, когда был зачат Юг. Тьери из-за болезни был уже близок к концу, а она целые ночи проводила в окрестных лесах, кишевших волками.

Отсюда оставался всего один шаг до предположения, что Юг стал плодом противоестественного союза, и шаг этот большинством обитателей Куссона был сделан, когда открылось, на что похож новорожденный. А тот факт, что его мать умерла во время родов, послужил лишним тому доказательством: дескать, Теодора де Куссон совокупилась с волком, вот Бог и покарал ее смертью, когда появился на свет плод ее нечистой страсти.

Как бы там ни было, но ничего чудовищного, кроме диковинной наружности, в Юге де Куссоне не наблюдалось. Пожалуй, даже наоборот: вскоре по всей округе разнеслась молва о его редком благоразумии. Он превратил свой замок в пристанище всяческих искусств, где постоянно толпились труверы [3] . Сам он предавался ученым занятиям в замковой библиотеке.