JК
Долина лошадей :: Ауэл Джин М.
Страница: 769 из 898Впервые с тех пор, как ее изгнали из Клана, ей удалось поделиться с кем-то своими горестями и печалями. Она благодарно улыбнулась Джондалару.
Он улыбнулся в ответ, и в его лице она прочла следы сострадания, нежности и другого, глубоко затаенного чувства, наполнившего теплом взгляд его синих глаз. Сердце у Эйлы дрогнуло, и оба они застыли, глядя в глаза друг другу, осознав то, в чем ни один из них не решился бы признаться вслух.
Эйла не выдержала такого напряжения: она до сих пор еще не привыкла смотреть прямо в лицо мужчине. Она отвернулась и принялась собирать палочки с зарубками. Джондалару понадобилось время, чтобы прийти в себя. Он помог Эйле связать палочки в пучки, но, занимаясь этим, он ощутил близость ее пышного тела и его волнующий аромат куда острее, чем когда держал ее в объятиях, пытаясь утешить. А у Эйлы на губах остался солоноватый привкус его кожи, ставшей влажной от ее слез, и ей казалось, что тело до сих пор хранит следы его прикосновений.
Оба они вдруг ощутили, что им удалось прикоснуться друг к другу, преодолев все разделявшие их барьеры, но теперь они старались не встречаться взглядами, держаться на расстоянии, чтобы не омрачить неловким жестом волшебство пережитого ими мгновения.
Собрав палочки с зарубками, Эйла повернулась к нему лицом.
— А тебе сколько лет, Джондалар?
— Мне было восемнадцать, когда я отправился в Путешествие… а Тонолану пятнадцать. Он умер, не дожив до девятнадцати. Так рано. — Лицо его исказилось от боли. — Сейчас мне двадцать один год… но у меня нет пары.
Он улыбнулся в ответ, и в его лице она прочла следы сострадания, нежности и другого, глубоко затаенного чувства, наполнившего теплом взгляд его синих глаз. Сердце у Эйлы дрогнуло, и оба они застыли, глядя в глаза друг другу, осознав то, в чем ни один из них не решился бы признаться вслух.
Эйла не выдержала такого напряжения: она до сих пор еще не привыкла смотреть прямо в лицо мужчине. Она отвернулась и принялась собирать палочки с зарубками. Джондалару понадобилось время, чтобы прийти в себя. Он помог Эйле связать палочки в пучки, но, занимаясь этим, он ощутил близость ее пышного тела и его волнующий аромат куда острее, чем когда держал ее в объятиях, пытаясь утешить. А у Эйлы на губах остался солоноватый привкус его кожи, ставшей влажной от ее слез, и ей казалось, что тело до сих пор хранит следы его прикосновений.
Оба они вдруг ощутили, что им удалось прикоснуться друг к другу, преодолев все разделявшие их барьеры, но теперь они старались не встречаться взглядами, держаться на расстоянии, чтобы не омрачить неловким жестом волшебство пережитого ими мгновения.
Собрав палочки с зарубками, Эйла повернулась к нему лицом.
— А тебе сколько лет, Джондалар?
— Мне было восемнадцать, когда я отправился в Путешествие… а Тонолану пятнадцать. Он умер, не дожив до девятнадцати. Так рано. — Лицо его исказилось от боли. — Сейчас мне двадцать один год… но у меня нет пары.