JК
Дом на дюнах :: Стивенсон Роберт Луис
Страница: 49 из 70И если придут карбонарии, ну что ж, деньги-то ведь принадлежат им…
— Нет, нет, — завопил мистер Хеддлстон, — не им! Во всяком случае, не только им, но всем кредиторам. Все они имеют право на свою долю.
— Слушайте, Хеддлстон, — сказал Норсмор, — к чему эти небылицы?
— Но как же моя дочь? — стонал презренный старик.
— О дочери можете не беспокоиться. Перед вами два жениха, из которых ей придется выбирать, — Кессилис и я, и оба мы не нищие. А что касается вас самого, то, по правде говоря, вы не имеете права ни на один грош, и к тому же, если я не ошибаюсь, вам и жить-то осталось недолго.
Без сомнения, жестоко было так говорить, но мистер Хеддлстон не вызывал к себе сочувствия, и, хотя он дрожал и корчился, я не только одобрил в душе эту отповедь, но прибавил к ней и свое слово.
— Норсмор и я охотно поможем вам спасти жизнь, — сказал я, — но не скрываться с награбленным добром.
Видно было, как он боролся с собой, чтобы не поддаться гневу, но осторожность победила.
— Мои дорогие друзья, — сказал он, — делайте со мной и моими деньгами все, что хотите. Я всецело доверяюсь вам. А теперь дайте мне успокоиться.
И мы покинули его, признаюсь, с большим облегчением.
Уходя, я видел, что он снова взялся за свою большую библию и дрожащими руками надевал очки, собираясь читать.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О ТОМ, КАК МЫ УСЛЫШАЛИ СКВОЗЬ СТАВНИ ОДНО ТОЛЬКО СЛОВО
Воспоминание об этом дне навсегда запечатлелось в моей памяти.
— Нет, нет, — завопил мистер Хеддлстон, — не им! Во всяком случае, не только им, но всем кредиторам. Все они имеют право на свою долю.
— Слушайте, Хеддлстон, — сказал Норсмор, — к чему эти небылицы?
— Но как же моя дочь? — стонал презренный старик.
— О дочери можете не беспокоиться. Перед вами два жениха, из которых ей придется выбирать, — Кессилис и я, и оба мы не нищие. А что касается вас самого, то, по правде говоря, вы не имеете права ни на один грош, и к тому же, если я не ошибаюсь, вам и жить-то осталось недолго.
Без сомнения, жестоко было так говорить, но мистер Хеддлстон не вызывал к себе сочувствия, и, хотя он дрожал и корчился, я не только одобрил в душе эту отповедь, но прибавил к ней и свое слово.
— Норсмор и я охотно поможем вам спасти жизнь, — сказал я, — но не скрываться с награбленным добром.
Видно было, как он боролся с собой, чтобы не поддаться гневу, но осторожность победила.
— Мои дорогие друзья, — сказал он, — делайте со мной и моими деньгами все, что хотите. Я всецело доверяюсь вам. А теперь дайте мне успокоиться.
И мы покинули его, признаюсь, с большим облегчением.
Уходя, я видел, что он снова взялся за свою большую библию и дрожащими руками надевал очки, собираясь читать.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О ТОМ, КАК МЫ УСЛЫШАЛИ СКВОЗЬ СТАВНИ ОДНО ТОЛЬКО СЛОВО
Воспоминание об этом дне навсегда запечатлелось в моей памяти.