Дон Карлос. Том 2   ::   Борн Георг

Сами по себе вставали перед ним напоминания о его преступных делах — то Амаранта, то ребенок, от которого он так бессовестно, так бесчеловечно отрекся, то усеянные телами убитых поля сражений, то пылающие села и расстрелянные пленные! Почему все эти страшные картины, все его жертвы так живо представились в этот ночной час его воображению? Что вызвало их в этой величественной ночной тишине, царившей во дворце, в садах, на террасе? Возбудить все эти воспоминания мог только голос совести, вдруг проснувшийся и заглушивший Необузданное стремление к блеску, роскоши и могуществу в тщеславной душе этого человека.

Он подошел к высоким стеклянным дверям, выходившим на обширную террасу, края которой терялись в темноте ночи, покрывшей своим мрачным покровом сад и лес; легкий туман, опускавшийся на землю, окутывал черные деревья и всю окрестность серой мглой. Небо было покрыто облаками, сквозь которые лунный свет, пробиваясь временами, слабо освещал окрестности замка.

На террасе господствовал тот неопределенный сероватый полусвет, который наполняет воздух в туманные ночи.

Дон Карлос вышел на террасу. Все было пусто и тихо вокруг, взор его едва различал широкую лестницу, находившуюся в конце террасы и спускавшуюся в сад. По этой лестнице, то поднимаясь, то спускаясь, скользила тень часового.

Дон Карлос, углубившись в свои думы бессознательно смотрел в серую мглу; прохладный ночной воздух успокоительно подействовал на него; скрестив на груди руки, он стоял неподвижно, лицо было мрачно, глаза блестели холодным жестким блеском из-под темных ресниц.

Подул холодный ветер, часы на дворцовой башне пробили полночь.