Дорога гигантов   ::   Бенуа Пьер

Пройдя очень скромную гостиную, я очутился в комнате графини Кендалль. Тотчас же увидал я Антиопу, лишь ее и видел. Она стояла на коленях и прикрепляла белые ярлыки к темно-коричневым холщовым мешочкам.

Я остановился на пороге. Она встала, подошла ко мне, протянула руку.

— Счастлива вас видеть, — просто сказала она. — Простите, я готовила эти пакеты, мешочки со сладостями, которые мы посылаем юношам из нашего графства, находящимся там, во французских окопах.

Я жестом показал, что мне было бы очень неприятно мешать ей в такой работе.

— Нет, нет, — сказала она. — Я уже кончила. Осталось только пришить ярлычки. Об этом позаботится Дженни.

Она позвала горничную.

— Унесите, Дженни, пакеты. И не отправляйте их, пока я не просмотрю списка тех, кому их посылают.

Она помогла горничной собрать мешочки. Занятая этим, она не обращала на меня внимания, — я мог разглядеть ее.

Одна из самых совершенных страниц «Сада Вероники» посвящена описанию того волнения, какое испытываешь, когда ту, которую знал девочкой, теперь видишь уже женщиной и стараешься уловить ее прежнюю улыбку, прежние движения, узнать в выдержанном изяществе тридцати лет резкие и немного дикие манеры двенадцати-тринадцати лет. Зрелище такого преображения было теперь перед моими глазами. Не было в нем для меня ничего нежданного, и все-таки было оно запечатлено таким глубоким ощущением неустойчивости и эфемерности, что глаза у меня наполнились слезами, и руки задрожали.