Дорога ветров   ::   Ефремов Иван

два — самое большое, и нужно кончать…

Порывы ветра, трепавшего палатку, становились злее. Мы надежно завалили ее полы камнями со всех сторон и песок не проникал к нам со стороны ветра. Только около входа крутился туман песчаной ныли. Пламя умирало в печке, от холода начали стынуть руки. Данзан, необычно для стойких к холоду монголов, зяб так же, как и Орлов. Оба они скрылись с головами в спальных мешках, откуда показывались по утрам только после того. как затапливалась печка или солнце слегка обогревало палатку. Громов поднял очки на лоб. втянул голову в плечи и что-то писал в полевой книжке. На койке, стоявшей у самого заднего полотнища, беспечно высунулся из мешка храпящий Эглон. Пятидесятивосьмилетний латыш не боялся ни холода, ни жары и по здоровью был, пожалуй, из всех нас, молодых и старых, самым крепким.

Странный шелестящий шорох раздался снаружи. Громов поднял голову, прислушиваясь.

— Подбросьте дров, снег идет, — вдруг глухо сказал из мешка Орлов.

— Как вы услыхали в мешке? — спросил я. просунув два толстых куска саксаула в печь.

Орлов пробормотал что-то невнятное. Я расстегнул вход и высунул голову. Лицо сразу же обожгла холодная и сухая снежная пыль. Клинышки и полоски снега, наметенного за бугорками, испестрили черноту щебня…

Наутро вода замерзла даже в бочках. Неработавшие «Дракон»и «Дзерен» все время стояли без воды, а со «Смерча» вода сливалась каждую ночь, так как давно уже были ночные заморозки.