JК
Две королевы :: Дюма Александр
Страница: 143 из 631Ты ведь всего лишь игрушка, шут в их представлении, и дай-то Бог, чтобы они никогда не воспринимали тебя иначе!
Карлик не осмелился возражать; он отправился за лютней, передал ее своей повелительнице и начал танцевать перед ней. Герцогиня де Терранова застала их за этим развлечением. Она сделала глубокий реверанс королеве и застыла в этой позе — такова была ее манера сообщать о том, что кушать подано.
Королева отужинала, как обычно, в половине девятого; а королевских покоях царила тишина. Карл II, уже больной в ту пору и хилый, засыпал после еды. Молодая королева должна была ложиться рядом с ним, и если не спала, то обязана была притворяться спящей, — этикет строго предписывал ей даже это.
В течение нескольких дней, предшествовавших вступлению королевы в Мадрид, она неоднократно пыталась путем уловок вынудить главную камеристку и
других придворных дам назвать имя Манчини, но они хранили молчание; Мария Луиза поняла, что у них уже сложилось предвзятое мнение об этой женщине, и потому ее желание познакомиться с Манчини лишь возросло; королева поклялась себе, что и на час не станет откладывать встречу, если ей не помешают обстоятельства.
XIII
Наконец, торжественный день въезда в столицу настал! В Буэн-Ретиро с рассвета царило оживление, на всех, начиная с короля и кончая последним поваренком, были возложены определенные обязанности, и каждому пришлось позаботиться об их выполнении.
Карлик не осмелился возражать; он отправился за лютней, передал ее своей повелительнице и начал танцевать перед ней. Герцогиня де Терранова застала их за этим развлечением. Она сделала глубокий реверанс королеве и застыла в этой позе — такова была ее манера сообщать о том, что кушать подано.
Королева отужинала, как обычно, в половине девятого; а королевских покоях царила тишина. Карл II, уже больной в ту пору и хилый, засыпал после еды. Молодая королева должна была ложиться рядом с ним, и если не спала, то обязана была притворяться спящей, — этикет строго предписывал ей даже это.
В течение нескольких дней, предшествовавших вступлению королевы в Мадрид, она неоднократно пыталась путем уловок вынудить главную камеристку и
других придворных дам назвать имя Манчини, но они хранили молчание; Мария Луиза поняла, что у них уже сложилось предвзятое мнение об этой женщине, и потому ее желание познакомиться с Манчини лишь возросло; королева поклялась себе, что и на час не станет откладывать встречу, если ей не помешают обстоятельства.
XIII
Наконец, торжественный день въезда в столицу настал! В Буэн-Ретиро с рассвета царило оживление, на всех, начиная с короля и кончая последним поваренком, были возложены определенные обязанности, и каждому пришлось позаботиться об их выполнении.