Две королевы   ::   Дюма Александр

Однако великим счастьем г-жа ди Спиньо его не одарила — напротив, она стала сварливой, неприятной, особенно после того, как ей запретили разыгрывать из себя королеву и требовать, чтобы ее называли «ваше величество».

Погружаясь в полное одиночество, в беспросветную печаль, Виктор Амедей, отрезанный от мира, притесняемый со всех сторон, стал чрезмерно набожным, соблюдал все религиозные обряды, не пренебрегая самыми незначительными, и требовал того же от своей подруги, чему она подчинялась лишь с ворчанием. Аббат, не имевший ничего общего с моим маленьким Мишоном, превратил этого великого гения в своего рода монаха, с утра до вечера нашептывал ему молитвы, и за несколько месяцев Виктор Амедей превратился в собственную тень.

Упомянув маленького Мишона, я забыла добавить, что после того славного приключения он заболел странной болезнью, от которой чуть не умер и до сих пор не оправился.

Мишон раздулся и стал красным как рак; от пережитого страха его кровь сделалась как вода. Неделю назад он написал мне, что все еще нездоров, хотя с тех пор прошло уже три года.

Виктор Амедей больше не встречался с сыном и не хотел видеть даже наших детей, плодов ошибки, о которой он сожалел. Моя дочь в значительной мере пострадала от этого: изменилось отношение к ней при различных дворах, а во Франции она была лишена поддержки. Госпожа ди Спиньо способствовала этому не меньше, чем исповедник Виктора Амедея.