JК
Две жизни :: Волконский Михаил
Страница: 191 из 257Кто имел право запереть меня? Если этот доктор Герман — великий магистр, то все-таки он не имеет права запирать меня на случай пожара… А вино у него великолепное! Что правда, то правда! Но вино — вином, а я не хочу сгореть вместе со всем домом, да и вообще не хочу быть под ключом. Я. наконец, имею придворное звание… Что он, в самом деле, думает?.. Не хочу быть под замком! »
Тротото встал, решительно направился к двери, постучал и прислушался. Полное безмолвие было ему ответом.
— Ах, если так! — вдруг крикнул камер-юнкер во весь голос и только что собрался снова приняться колотить в дверь, как она отворилась и на ее пороге показался Герман.
Доктор не мог сдержать искреннюю улыбку при виде зрелища, которое являл собою господин камер-юнкер, стоявший с поднятыми кулаками в полотняном спальном халате и в ночном колпаке.
— Что с вами? Тише! — произнес он успокоительно. Доктор был в своем черном обыкновенном кафтане и, по-видимому, не раздевался и не ложился спать с вечера. При появлении Германа Тротото сразу стих и даже как будто сконфузился.
— Я ничего, — бормотал он. — Меня тут случайно заперли, а между тем нам угрожала опасность пожара.
— Да, да, в самом деле, — протянул доктор, входя. — Только я могу успокоить вас, никакой опасности не угрожало.
Он сел в кресло и положил ногу на ногу, как человек, собирающийся начать разговаривать.
— А пожар? — спросил Тротото.
— Я сейчас объясню вам.
— Дело в том, что я и сам сообразил, что все это была фальшивая тревога.
Тротото встал, решительно направился к двери, постучал и прислушался. Полное безмолвие было ему ответом.
— Ах, если так! — вдруг крикнул камер-юнкер во весь голос и только что собрался снова приняться колотить в дверь, как она отворилась и на ее пороге показался Герман.
Доктор не мог сдержать искреннюю улыбку при виде зрелища, которое являл собою господин камер-юнкер, стоявший с поднятыми кулаками в полотняном спальном халате и в ночном колпаке.
— Что с вами? Тише! — произнес он успокоительно. Доктор был в своем черном обыкновенном кафтане и, по-видимому, не раздевался и не ложился спать с вечера. При появлении Германа Тротото сразу стих и даже как будто сконфузился.
— Я ничего, — бормотал он. — Меня тут случайно заперли, а между тем нам угрожала опасность пожара.
— Да, да, в самом деле, — протянул доктор, входя. — Только я могу успокоить вас, никакой опасности не угрожало.
Он сел в кресло и положил ногу на ногу, как человек, собирающийся начать разговаривать.
— А пожар? — спросил Тротото.
— Я сейчас объясню вам.
— Дело в том, что я и сам сообразил, что все это была фальшивая тревога.