JК
Джек Абсолют :: Хамфрис Крис
Страница: 23 из 451Такого рода предосторожность уже не разспасала их жизни.
Джек свернул в переулок. Это был кратчайший путь за кулисы, поэтому он воспользовался им, несмотря на зловонную темноту. Впереди у него была вторая беседа. «Конечно, — подумал Абсолют, — просто не может быть, чтобы она оказалась труднее первой».
* * *
Необходимость этой встречи явилась следствием оплошности Шеридана. Когда Джек, узнавший о своей сомнительной славе и кипевший от ярости, отыскал ирландца в «Королевской кофейне», драматург сперва утихомирил его тремя пинтами портера — нектара, которого Джек не пробовал уже семь лет, — а потом уговорил прийти в театр, где как раз проходила репетиция «Соперников».
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — добавил он, взяв Джека за руку.
Этим «кое-кем» оказалась Элизабет Фаррен. В сценическом костюме Люси, лукавой служанки из пьесы, она являла собой живое воплощение юношеских желаний Джека, олицетворение всего того, чего он был лишен во время своих долгих скитаний. Невысокая, миниатюрная, она обладала великолепной фигурой, в связи с чем Шеридан, разумеется шепотом, назвал ее «Карманной Венерой».
Одежда и грим, соответствующие роли, в которой ей предстояло появиться на сцене, как нельзя лучше подчеркивали ее прелести. Впечатляющая грудь наполовину вываливалась из глубокого выреза, а шнуровка поддерживавшего бюст корсажа была, явно не без умысла, наполовину распущена.
Джек свернул в переулок. Это был кратчайший путь за кулисы, поэтому он воспользовался им, несмотря на зловонную темноту. Впереди у него была вторая беседа. «Конечно, — подумал Абсолют, — просто не может быть, чтобы она оказалась труднее первой».
* * *
Необходимость этой встречи явилась следствием оплошности Шеридана. Когда Джек, узнавший о своей сомнительной славе и кипевший от ярости, отыскал ирландца в «Королевской кофейне», драматург сперва утихомирил его тремя пинтами портера — нектара, которого Джек не пробовал уже семь лет, — а потом уговорил прийти в театр, где как раз проходила репетиция «Соперников».
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — добавил он, взяв Джека за руку.
Этим «кое-кем» оказалась Элизабет Фаррен. В сценическом костюме Люси, лукавой служанки из пьесы, она являла собой живое воплощение юношеских желаний Джека, олицетворение всего того, чего он был лишен во время своих долгих скитаний. Невысокая, миниатюрная, она обладала великолепной фигурой, в связи с чем Шеридан, разумеется шепотом, назвал ее «Карманной Венерой».
Одежда и грим, соответствующие роли, в которой ей предстояло появиться на сцене, как нельзя лучше подчеркивали ее прелести. Впечатляющая грудь наполовину вываливалась из глубокого выреза, а шнуровка поддерживавшего бюст корсажа была, явно не без умысла, наполовину распущена.