Если б заговорил сфинкс...   ::   Аматуни Петроний Гай

На их счастье, буря утихла на часок-другой, как бы отдыхая и набирая силы для следующего порыва. Увязая в рыхлом песке, долго пробирались они к Площадке Огня, в центре столицы. Здесь жрецы из храма Птаха днем и ночью, из года в год, хранили огонь для общего пользования.

У входа сидела, поджав ноги и обхватив их худыми руками, седая старуха в оборванном темном платье. Миновав ее, Кар согнулся чуть не вдвое, чтобы пролезть в огнехранилище, как вдруг раздался испуганный крик:

— Берегись, Кар, назад!

Отпрыгнув в сторону и мгновенно развернувшись, Кар увидел старуху перед собой. В занесенной над ним старческой руке блестел нож. Акка мячиком кинулся ей в ноги и сбил на песок. Одним движением фокусник обезоружил старуху и удивленно спросил:

— Что с тобой, старая женщина? Я впервые вижу тебя... За что ты хотела убить меня?

Глаза ее злы и блестящи, как у Миу, завидевшего дичь. Она шипит от ненависти, не в силах выговорить слова. Извивается и бьется от ярости в его сильных молодых руках, плюет ему в лицо. Старается ударить слабыми старческими ногами.

— Объясни, старая женщина! — повелительно прикрикнул Кар.

— Ты... — наконец с трудом произнесла она. — Ты умрешь от моей руки. Я ищу тебя повсюду! Я Мент — кормилица Сепа... Мои груди вскормили его не для того, говорю я, не для того, чтобы ты оболгал его!

Кар невольно отпустил ее. Воспользовавшись свободой, Мент кинулась на него и уже было вцепилась ему в горло, как вдруг увидела на шее Кара ожерелье и отпрянула.