Если б заговорил сфинкс...   ::   Аматуни Петроний Гай

— Я хочу, моя Туанес, зажечь на земле еще одну Звезду Времени!

— Говори... Я почему-то волнуюсь...

— Мы изображаем богов в виде людей с головою зверя или птицы... Ведь так?

— Верно.

— Я хочу, Туанес... Я хочу изобразить зверя с головой человека!

— Продолжай, Мериптах, только сразу. Ладно?

— Я хочу вырубить из нашей скалы Шесеп-анх: льва с головой человека... Вроде той скульптуры, что Кар нашел в кладовой древних и подарил мне. Я не перестаю о ней думать...

— А чья голова будет у него, Мериптах?

— Нашего царя, Туанес. На плечах льва!..

— ...но льва разъяренного, пожирающего своих врагов, Мериптах. Трудная скульптура...

— Ну что ж. Трудности не пугают меня!

— О Мериптах, как я счастлива, что люблю тебя!

— Мы зажжем свою Звезду Времени, Туанес. Еще знаешь что? Я напишу на куске твоего папируса — помнишь, что ты недавно сделала в Гошене? — я напишу наши имена. Спрячу написанное где-нибудь внутри Хор-ем-ахета. Пройдут эти тысячи лет, а он будет хранить в себе нашу тайну.

Все больше воодушевляясь, они принялись обсуждать новый замысел. Обошли, казалось повеселевшую в лучах восходившей луны, скалу, радуясь воистину счастливому сочетанию возможностей.

Например, Клафт — головной платок царя, — по существу, как бы уже был вытесан солнцем и ветром. В выпуклости восточной стороны скульптор уже видел будущие черты лица... По распоряжению Анхи рабочие извлекали камень на склоне высокого берега, где находился Город мертвых, не у самой скалы, а шагах в ста от нее.