JК
Флибустьеры :: Эмар Густав
Страница: 37 из 373Хозяин тотчас же выставил перед ними пульке, мескаль, чингирито, каталонское рефино 10 и херес.
— Черт возьми, сеньор трактирщик, — смеясь, воскликнул тот, кого звали Весельчаком, — ты довольно щедр сегодня.
— Разве ты не знаешь, что у меня ангелочек, — серьезно ответил хозяин.
— Как, твой сын Педрито…
— Умер! Я изо всех сил стараюсь принять сегодня гостей получше, чтобы достойно отпраздновать вступление на небо моего бедного дитяти. Оно не успело еще согрешить, но уже стоит ангелом пред Господом!
— Это правда, — сказал Весельчак, чокаясь с так мало огорченным отцом умершего малютки.
Трактирщик залпом проглотил стакан рефино и отошел.
Незнакомцы, свыкнувшись немного с окружавшей их атмосферой, огляделись кругом.
Пулькерия представляла удивительный вид.
Посередине десятка полтора личностей, производивших впечатление, что по ним давно уже плачет виселица, покрытых отрепьями, но вооруженных с головы до ног, с диким азартом играли в банк. Странная особенность, не казавшаяся, однако, таковой никому из почтенных партнеров: с правой стороны от банкомета лежал длинный кинжал, а слева — пара пистолетов. В нескольких шагах от них полупьяные мужчины и женщины танцевали и пели, сопровождая пение и танцы далеко не двусмысленными жестами, под резкие звуки двух или трех виуэл и хараны 11 . В самом чистом углу пулькерии человек тридцать расселись вокруг стола, за которым в тростниковом кресле сидело дитя лет пяти.
— Черт возьми, сеньор трактирщик, — смеясь, воскликнул тот, кого звали Весельчаком, — ты довольно щедр сегодня.
— Разве ты не знаешь, что у меня ангелочек, — серьезно ответил хозяин.
— Как, твой сын Педрито…
— Умер! Я изо всех сил стараюсь принять сегодня гостей получше, чтобы достойно отпраздновать вступление на небо моего бедного дитяти. Оно не успело еще согрешить, но уже стоит ангелом пред Господом!
— Это правда, — сказал Весельчак, чокаясь с так мало огорченным отцом умершего малютки.
Трактирщик залпом проглотил стакан рефино и отошел.
Незнакомцы, свыкнувшись немного с окружавшей их атмосферой, огляделись кругом.
Пулькерия представляла удивительный вид.
Посередине десятка полтора личностей, производивших впечатление, что по ним давно уже плачет виселица, покрытых отрепьями, но вооруженных с головы до ног, с диким азартом играли в банк. Странная особенность, не казавшаяся, однако, таковой никому из почтенных партнеров: с правой стороны от банкомета лежал длинный кинжал, а слева — пара пистолетов. В нескольких шагах от них полупьяные мужчины и женщины танцевали и пели, сопровождая пение и танцы далеко не двусмысленными жестами, под резкие звуки двух или трех виуэл и хараны 11 . В самом чистом углу пулькерии человек тридцать расселись вокруг стола, за которым в тростниковом кресле сидело дитя лет пяти.