Французский палач   ::   Хамфрис Крис

Однако Жан подозревал, что в этом человеке прячется многое, что за сдержанными серыми глазами и лицом с римским профилем скрывается некая сила. А еще он знал, что, когда придет время наносить удар, бежать и продолжать свой путь (а такое время обязательно должно было прийти), полезно было бы доверять человеку, который прикован рядом.

— Ну что ж, Джанук. Мы уже слышали о твоих полуобнаженных девицах. А вот можешь ли ты поделиться с нами рассказами о сражениях, как наш друг Да Коста?

— Есть у меня несколько. — Джанук улыбнулся и подался ближе. — Но я убедился в том, что люди с самыми интересными историями редко их рассказывают. Те, кто учили меня сражаться, научили меня и тому, что молчание и шрамы — это истинные свидетельства.

— Я бы с этим согласился. Твое молчание мы уже оценили. И кое-какие твои шрамы я тоже вижу. — Он указал на неровную полосу на плече своего соседа. — Аркебуза или мушкет? Я бы сказал, что стреляли с довольно большого расстояния, потому что выходного отверстия нет. Так извлечь пулю мог только очень хороший хирург.

— Так оно и было. Самый лучший. — Джанук говорил очень тихо, заставив француза придвинуться ближе. — Янычарам всегда предоставлялось все лучшее.

Жан тихо присвистнул:

— Янычарам? Значит, ты был наемником, как мы. Полагаю, ты воевал за турок.

— Разве слово «наемник» тут подходит? Мои родители из Дубровника продали меня вербовщикам султана, когда мне было восемь.

— А мне казалось, что янычары — это гвардия крови, баловни и любимцы султана.