Фрегаты идут на абордаж   ::   Комм Ульрих

Когда они садились в шлюпку, Клаус Петерсен вполголоса сказал капитану:

— Зиверса уже два раза пороли и пригрозили, если еще раз вздумает бежать, то его проведут сквозь флот.

Этот вид наказания заключался в том, что несчастного перевозили с одного корабля эскадры на другой, и на каждом он получал по двенадцать ударов плеткой-девятихвосткой по обнаженной спине. Мало кто доживал до конца такой экзекуции. По сравнению с этой пыткой скорая смерть в петле, привязанной к фока-рею, — удел схваченных зачинщиков бунта на корабле — казалась почти милостью.

Карфангер не проронил ни слова. Лишь когда шлюпка подошла к борту

«Дельфина», он обернулся в сторону спасенного фрегата и едва слышно проговорил:

— Да смилостивится Господь над Михелем Зиверсом и отведет от него эту кару.

Наступало серое утро, и туман понемногу начал рассеиваться. Гамбургские корабли отправились дальше, однако все еще под зарифленными парусами.

Спустя неделю они прибыли в Новый Амстердам — центр Новых Нидерландов возле устья Гудзона. Окруженный частоколом со сторожевыми башнями город большей частью состоял из бревенчатых домов. Голландские переселенцы носили широченные штаны до колен, за что получили от англичан прозвище

«мистер Кникербокер». Здесь Петер Эркенс впервые в жизни увидал рослых бронзоволицых людей, одетых в пестрые, расшитые орнаментом одежды из звериных шкур.