Фрегаты идут на абордаж   ::   Комм Ульрих

Команды наслаждались отдыхом, греясь на залитых солнцем палубах. Одни ставили парусиновые заплаты на свое видавшие виды куртки и штаны, другие чинили дырявые рубахи, третьи, попыхивая трубками, плели друг другу небылицы о всяких чудесах, о морских девах, якобы ими виденных, или дремали под скрип рангоута и посвист ветра в снастях.

Дозорные в «вороньих гнездах» начинали клевать носом, устав вглядываться в сверкающую мириадами солнечных бликов бескрайнюю водную равнину, и тут же спохватывались, вновь изо всех сил тараща глаза, всматриваясь то в горизонт, то в очертания близкого берега. Не дай Бог попасться спящим боцману или штурману, о капитане и говорить нечего! Первый попавший под руку обрывок троса пойдет гулять по плечам, спине и голове. И несчастные дозорные продолжали свою беззвучную борьбу с предательским сном, изнывая в ожидании смены.

Так было на всех судах каравана: от шедшей первой «Морской ласточки» до «Анн-Шарлотт» под командованием Михеля Шредера, замыкавшей кильватерный строй. Тишину нарушали только скрип реев да плеск рассекаемой форштевнями волны.

Капитан «Морской ласточки» велел поставить на юте кресло с высокой спинкой, натянуть над ним кусок парусины наподобие тента, и теперь блаженствовал, развалясь в кресле и поглаживая свой внушительный живот. Симон Рике любил комфорт и вообще-то с гораздо большим удовольствием предпочел бы сидеть в какой-нибудь теплой конторе на берегу, чем болтаться по морям-океанам.