Фрегаты идут на абордаж   ::   Комм Ульрих

Все же Томас Утенхольт попытался еще раз взять бразды правления в свои руки и натравить гамбургских капитанов на их коллег голландского происхождения. Карстен Хольсте только этого и ждал: он тут же напустился на голландцев вообще, обвиняя их во всех смертных грехах.

Его разглагольствования прервал вопросом Алерт Грот:

— Если кое-кто из шкиперов и судовладельцев так кичится своим гамбургским происхождением, что его мутит от всего голландского, то почему же эти самые шкиперы и судовладельцы носятся с мыслью перебраться не куда-нибудь, а в столь ненавистные им Нидерланды? Все это черным по белому записано в протоколах заседаний коллегий адмиралтейства. Где же ваш хваленый гамбургский патриотизм?

— Не забывайте, что вы служите у меня капитаном и что я — ваш хозяин, — прошипел Томас Утенхольт.

— Истинно так, господин Утенхольт, — хладнокровно парировал Алерт Грот, — вы — судовладелец, а я — капитан у вас на службе, однако здесь, в этих стенах, я такой же старейшина гильдии, как и вы — и баста!

Томас Утенхольт в бешенстве вскочил, схватил свою шляпу и трость с тяжелым серебряным набалдашником и, не попрощавшись, выбежал вон, изо всех сил хлопнув дверью. В наступившей гробовой тишине следом за ним, втянув голову в плечи и стараясь ступать как можно тише, выскользнул Карстен Хольсте, и едва лишь за ним неслышно закрылась дверь, как тишина взорвалась оглушительным хохотом собравшихся.