Фрегаты идут на абордаж   ::   Комм Ульрих

Офицеры повыскакивали из кают, матросы повыпрыгивали из коек и видят: новый боцман мечется по кубрику, от ужаса глаза выпучил и орет благим матом:

— Мертвец, мертвец в моей койке, одноглазый и с рыжей бородой!!

Тут несколько человек кинулись посмотреть на койку боцмана — и впрямь она оказалась мокрой, хоть выжимай. Мертвеца они, правда, уже не нашли.

Вот такая история произошла тогда на «Оране».

— А потом, после этого, мертвец опять приходил?

— Нет, больше не приходил.

Юнга молчал, но старик чувствовал, что он хочет, но не решается еще что-то сказать.

— Боишься, что смерть старого Зиверса навлечет на нас беду?

Хейн Ольсен кивнул. Старый мастер погладил его по вихрастой голове и сказал:

— Знавал я капитанов, которые без всяких разговоров приказали бы вздернуть Михеля Зиверса на фор-брам-рее. А теперь беги, разыщи боцмана и передай, что с плотником все готово.

Спустя немного времени по всему кораблю разнесся зычный голос Клауса Петерсена:

— Все наверх хоронить моряка!

Карфангер приказал положить «Мерсвин» в дрейф. Вся команда выстроилась полукругом у подветренного борта, четверо маатов принесли покойника, лежавшего на неширокой доске, и опустили его на палубу у фальшборта.

— Приведите его сына, — велел капитан, — и без оков.

Два помощника боцмана привели Михеля Зиверса и подтолкнули его к остальным. Карфангер выступил вперед и произнес надгробное слово, в котором прежде всего упомянул заслуги покойного, много лет служившего ему верой и правдой.